Не в силах шевельнуться, не в
состоянии крикнуть от ужаса, поражающего меня молнией, я лежал, парализо
ванный страхом.
А оно заглядывало мне в лицо, и его серая морда приближалась к моему лицу,
как ваше лицо к этой странице, оно тянулось вперед и хватало…
(Босые серые ноги? Откуда я это взял? Босые серые ноги, больше, чем у обезьян
ы, только с короткими тупыми пальцами, с треснувшими почерневшими ногтям
и…)
Откуда взялся этот образ?
Я ничего не видел. Мне это только снилось. Дурацкий кошмар.
И я, идя по дороге, вытряхивал из мозгов образ этого серого человека…
Серого человека?
Пораженный внезапностью этих слов, прозвеневших в сознании, я остановил
ся как вкопанный. Почему я так подумал?
Минуту назад я бы даже не мог сказать, что думал о сером человеке. И только
сейчас пришло это название, будто я начал вспоминать забытое.
Сердце заколотилось о ребра, по коже побежал мороз, живот скрутило страх
ом. Мне это не понравилось. Совсем не понравилось. Почему я… Почему я так д
о судорог боюсь обрывков припомненного сна? Потому что ведь это всего ли
шь сон?
Небо над головой темнело. Страх повис надо мной, как живой, как что-то темн
ое и ужасное с огромными крыльями, машущими в призрачно-медлительном ри
тме сердца умирающего.
Я протянул руку и схватился за кол изгороди, схватился так крепко, что зан
озы впились в ладонь. Я вздрогнул… и еще раз. Было так, будто я сантиметр за
сантиметром ухожу в ледяную воду.
Ц Слушай, Рик, кретин ты гребаный! Ц рявкнул я сам на себя. Ц Это сны, это
не взаправду. Это не воспоминания о том, что было. Только сон, черт тебя поб
ери, понял?
То есть как? Не вроде той штуки в лесу в ночь вечеринки у Бена Кавеллеро, ко
торая…

Бах! Бах!

По долине прокатились выстрелы. В лагере было бесп
окойно. Что-то случилось, что солдаты у ограды могли остановить только вы
стрелами в воздух.
Я перебрался через изгородь и сел на крутой склон холма глядя на лес, мимо
карпового пруда, посиневшего от отражения неба, в сторону лежащего вдале
ке Лидса. Пожары теперь горели постоянно, как светящиеся желтые пузыри. И
что-то странно мирное было в этой картине. Доносящийся из лагеря шум приг
лушало расстояние.
А пока я сидел, земля шевельнулась. Ничего особо драматичного, а просто бу
дто я сижу в лодке на тихом пруду. И снова легкая рябь. Меня плавно подняло
на сантиметр и плавно опустило обратно.
И все. Ни звука. Ни дрожи. Только ощущение плавного подъема и опускания. По
том это случилось снова. И снова. И снова.
Я встал и огляделся. Все было на своих местах.
Глянув в строну Лидса, я увидел вспышки света. Не зарницы, потому что не бы
ло туч. Длинные, медленные пульсирующие вспышки яркого света. Я их насчит
ал пятнадцать, потом они прекратились. Через пару минут снова зашевелила
сь земля, на этот раз заметнее. И все еще не было ни звука. Мирный вечер.
Через некоторое время я разглядел поднимающиеся над Лидсом клубы туч. Уж
е почти стемнело, но они выделялись снежными горами на фоне неба. Как обла
ка над башнями-градирнями. Но только куда как больше.
У меня за спиной послышались крики. Группа мужчин лет девятнадцати-двад
цати бежала ко мне с холма. Они орали и смеялись, даже отсюда было видно вы
ражение их лиц Ц нетерпение пополам с жадностью.
Они несли женщину. Она кричала, на бедрах у нее была кровь. Она была голой.

Кажется, это была женщина, которая несколько дней назад остановила меня
на улице. Кэролайн Ц так ее звали. Кэролайн Лукас и ее дочь Порция.
Банда бежала ко мне, но в последний момент свернула Ц дорогу им перегоро
дила изгородь. Они направились к группе деревьев. Мелькнули глаза женщин
ы, карие глаза, которые тогда смотрели на меня с такой верой и надеждой, бы
ли замутнены ужасом. На секунду ее взгляд встретился с моим, в нем вспыхну
ла надежда отчаяния. Она что-то мне крикнула, потом банда стала распевать:

ЗАБАРАТЬ ЕЕ ДО СМЕРТИ! ЗАБАРАТЬ ЕЕ ДО СМЕРТИ! ЗАБАРАТЬ ЕЕ ДО…
Как речитатив футбольных болельщиков, снова и снова, дикий и жадный крик.

Я сидел на холме, глядя, как горит Лидс. Через пять минут речевка затихла в
дали. Я встал и пошел вниз.
Почему-то по коже бегали мурашки. Резко чувствительными стали ладони и в
еки. Трудно было избавиться от ощущения, что я покрылся грязью, и она въеда
ется в кожу, и от нее чешется шея, руки и живот.
Я прибавил шагу и скоро оказался на берегу карпового пруда. Зеркало площ
адью чуть больше футбольного поля рябило в свете звезд.
На ходу разувшись, я вошел в воду. Десять шагов Ц и она дошла до пояса. Еще п
ять Ц и заплескалась у груди. Вода была свежей, чудо какой прохладной, она
пропитывала одежду. Мысленным взором я видел жирных ленивых карпов, кру
жащих около моих ног, пасущихся на илистом дне.
За последние дни мне пришлось видеть больше, чем могли переварить мои ту
пые мозги. Чувства перегрузились. Я только что видел мощные взрывы в горо
де и ничем не мог этому помешать. Я видел женщину, которую тащила банда люд
ей, одичавших всего за несколько дней. И я ничем не мог этому помешать. Буд
то мозг сказал: “Хватит”. А поскольку я не мог обработать весь этот поток в
ходных данных, мозг отключился, как компьютер, оставив на дежурстве авто
пилот инстинктов. Глазам наблюдателя предстала бы картина: по грудь в во
де идет человек, похожий на зомби Ц лицо без выражения, мертвые глаза, ни
на что не реагирует, хоть бы звезды взорвались у него над головой.
Я пошел глубже, взрывая ногами илистое дно, вода музыкально журчала. Когд
а она дошла до плеч, я лег на спину, медленно шевеля ногами, плывя на ту стор
ону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170