Ведь мы -- в столице Цзинь.
Янец чуть не сгорел от стыда. А когда он и в самом деле пришел в столицу Янь, увидел алтарь своей общины, отчий дом и могилы предков, то уже не был так взволнован.
Глава IV. КОНФУЦИЙ [30]
Конфуций жил в праздности [31]. Цзы-Гун вошел к нему, чтобы прислуживать. Конфуций выглядел озабоченным. Цзы-Гун не посмел задать ему вопрос, вышел и сообщил о том, что видел, Янь Юаню.
Тут Янь Юань запел, подыгрывая себе на лютне. Конфуций услышал его пение и, как и надеялся Янь Юань, пригласил к себе.
-- Чему ты радуешься в такое время? -- спросил Конфуций.
-- А почему учитель так озабочен?
-- Прежде скажи мне о себе.
-- Учитель, я слышал, как вы говорили: "Радуйтесь Небу, знайте свою судьбу, и вы не будете ведать печали". Вот я и радуюсь.
Конфуций изменился в лице, помолчал и сказал:
-- Я говорил так? Ты плохо понял меня. Я сказал это только по случаю. А теперь я поправлю себя. Ты слышал только, что не ведает печали тот, кто радуется Небу и знает судьбу, но еще не слышал о том, сколь велика печаль того, кто радуется Небу и знает судьбу. Я расскажу тебе об этом без утайки.
Совершенствоваться самому, не думая о том, прославишь ли ты себя своим подвигом или нет, и сознавая, что прошлое и будущее не зависят от твоих усилий, -- вот что значит "не ведать печали, радуясь Небу и зная судьбу". Но прежде, когда я приводил в порядок "Песни" и "Предания", я хотел снова водворить благоденствие в Поднебесном мире и оставить его в наследство будущим поколениям. Я делал это не для того, чтобы совершенствовать себя или помочь только своему родному царству Лу. Однако же сановники Лу с каждым днем отбирали все больше власти у государя, нравы неуклонно портились, добрые чувства в людях все более ослабевали. Если мой Путь не проходит даже в одном царстве и при моей жизни, то что же говорить о всем мире и о грядущих временах? Так я впервые понял, что "Песни" и "Предания", ритуалы и музыка не помогают водворить благой порядок, однако не знал, чем можно их заменить. Вот о чем должен печалиться человек, который радуется Небу и знает судьбу.
И все же я понял, где истина. Эти "радость" и "знание" -- не те радость и знание, о которых говорили древние. Радоваться без повода и знать без умысла -- вот подлинная радость и подлинное знание. И тогда не будет ничего, что бы тебя не радовало, чего бы ты не знал, чего бы не свершил. К чему отбрасывать "Песни" и "Предания", ритуалы и музыку? Зачем искать что-то им на замену?
Янь Юань повернулся лицом к северу, поклонился и сказал:
-- Я тоже это постиг.
Он вышел и рассказал Цзы-Гуну, и Цзы-Гун был очень изумлен.
Он вернулся к себе домой и семь дней подряд размышлял так усердно, что не мог ни спать, ни есть, и кости стали выпирать у него из кожи. Янь Юань еще раз пришел к нему с разъяснениями. Тогда Цзы-Гун вернулся к Конфуцию и до конца своей жизни не переставал играть на лютне и декламировать книги.
Вельможа из царства Чэнь, находясь с визитом в Лу, устроил доверительную встречу с Шусунем.
-- В нашем царстве есть мудрец, -- сказал Шусунь.
-- Вы, вероятно, говорите о Конфуции? -- спросил гость.
-- Да, о нем.
-- А откуда известно, что он мудрец?
-- Я слышал от Янь Юаня, что Конфуций может отринуть разум и жить телом.
-- В нашем царстве тоже есть мудрец, вы знаете об этом?
-- О каком мудреце вы говорите?
-- У нас есть ученик Лао-цзы, которого зовут Гуан Чэн-цзы. Он постиг Путь Лао-цзы и умеет смотреть ушами и слушать глазами.
Когда правитель Лу прослышал об этом мудреце, он очень удивился и послал знатного сановника с наказом привезти его со всеми почестями в Лу. В скором времени Гуан Чэн-цзы прибыл к его двору, и луский царь в самых вежливых выражениях стал расспрашивать гостя о его способностях.
-- Вам доложили неверно, -- ответил Гуан Чэн-цзы. -- Я могу видеть и слышать, не пользуясь глазами и ушами, но я не могу изменить назначение глаз и ушей.
-- Но это еще более удивительно. В чем же заключается ваш Путь? Мне не терпится услышать.
-- Мое тело едино с моими мыслями, мои мысли едины с моей жизненной энергией, моя энергия едина с духом, а мой дух един с Небытием. Любое самое малое явление, любой самый слабый звук внятны мне независимо от того, случаются ли они за пределами Восьми пустынь или прямо под моим носом. Однако ж мне неведомо, воспринимаю ли я их своими органами чувств и конечностями, или я постигаю их сердцем и внутренними органами. Это знание возникает само собой -- и только.
Правитель Лу был очень доволен. На следующий день он рассказал об этом Конфуцию, а тот улыбнулся и ничего не сказал.
Первый советник царства Сун навестил Конфуция и спросил его:
-- Вы мудрец?
-- Как я могу назвать себя мудрецом? Я просто человек, который много учился и имеет обширные познания.
-- А были ли мудрецами Три Царя [32]?
-- Три Царя умели пользоваться знаниями и отвагой, а были ли они мудрецами -- того я не ведаю.
-- А были ли мудрецами Пятеро Владык?
-- Пятеро Владык умели применять человечность и долг, а были ли они мудрецами -- того я не ведаю.
-- Тогда были ли мудрецами Трое Высочайших Властителей?
-- Трое Высочайших Властителей умели пользоваться обстоятельствами времени, а были ли они мудрецами -- того я не ведаю.
-- Кого же, по-вашему, можно назвать мудрецом? -- спросил в недоумении первый советник.
Конфуций изменился в лице и сказал:
-- Среди людей в Западном крае есть настоящий мудрец. Он не управляет -- а в мире нет беспорядка. Не говорит -- а ему доверяют. Не воспитывает -а его слушаются беспрекословно. Он столь велик, что никто даже не может прославить его. Я догадываюсь, что он воистину мудр, но не знаю, прав ли я в своей догадке [33].
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41