Яркое атеистическое выступление Чжуанцзы против бессмертия души, которое утверждалось культом предков с его пышной похоронной обрядностью и магическим значением могилы.

, и ученики собирались устроить ему пышные похороны. Но Чжуанцзы воспротивился:— К чему все это? Я считаю землю своим гробом, небо — саркофагом, солнце и луну — нефритовыми кружками, планеты и звезды — мелким жемчугом, а [всю] тьму существ — своими провожатыми. Разве мои похороны не будут совершенными?— Мы боимся, — ответили ученики, — что [Вас], учитель, склюют вороны и коршуны.— На земле, — сказал Чжуанцзы, — [я] пойду на пищу воронам и коршунам, под землей — муравьям. Отнимите у одних, отдадите другим. За что же муравьям такое предпочтение?!
[Если] выравнивать с помощью неровного, то и ровное станет неровным. [Если] доказывать с помощью недоказанного, то и доказанное станет недоказанным.Знающий действует [на других] только своими знаниями. Прозорливость подтверждается [естественными законами]. Ведь давно уже [известно] что знающему далеко до прозорливого. Но разве не печально, что глупцы, опираясь лишь на виденное ими самими, несут [это] людям? Их успехи только во внешнем. Глава 33КАК УПРАВЛЯТЬ ПОДНЕБЕСНОЙ Учений как управлять Поднебесной много, но ни одно из них нельзя применить, оттого что они деятельны. Где же в действительности так называемое учение древних? Отвечу — «повсюду». На вопросы — «Откуда появляется прозорливый? Откуда появляется умный?» — [отвечу]: «Источник рождения мудрого, формирования государя — один».Не отделяющегося от рода называют естественным человеком, не отделяющегося от тончайшего семени называют прозорливым человеком, не отделяющегося от истинного называют настоящим человеком. Того, кто [своим] родом считает природу, корнем — основные свойства, воротами — путь, началом же — развитие, называют мудрым человеком. А тот, кто считает милосердие наградой, справедливость — правилом, обряды — поведением, музыку — гармонией, от кого пахнет благими делами и милосердием, называется благородным мужем.Те, кто разделяет с помощью устоев, берут за образец имена <славу>, считают обучение свидетельством, а сопоставление — решением, они считают [всего лишь] до четырех. Так вот [все] сто должностных лиц общаются друг с другом по старшинству. Обычным [они] считают дела, главным — пищу и одежду; естественным законом народа — размножение, собирание и накопление для прокормления всех — старых и малых, сирых и вдовых. Разве этого не было в изобилии у людей древности? Равные прозорливому по разуму, будучи безыскусственными, [как] природа, взращивали тьму существ, гармонировали со [всей] Поднебесной, и [ее] даяния распространялись на [все] сто семейств. Понимая исходные числа, соединяли [их] и с конечным мерилом. Шесть стран света, четыре времени года, малое и великое, грубое и тонкое — движение, которое существует повсюду. [Все это] они понимали и неоднократно повторяли. Есть еще много хронистов, передающих старые устои от поколения к поколению. Те [устои, что содержатся] в песнях и преданиях, обрядах и музыке, способны понимать многие из мужей в Цзоу и Лу {1} {1} 1. «Мужи в Цзоу и Лу»: Цзоу (родина Мэнцзы, находилась на территории современной провинции Шаньдуи) и Лу (родина Конфуция) — царства, в которых господствовало конфуцианство.

— Преждерожденных в широких поясах с табличками. [Они] используют песни, предания, обряды, чтобы говорить о стремлениях, о событиях, о поведении; [они] используют музыку, гадательные знаки, хронику «Весна и осень», чтобы говорить о гармонии, о жаре и холоде, о разделении по именам <знатности>. Сколько-то их рассеялось по [всей] Поднебесной, [они] утвердились в Срединных царствах. В учениях ста школ их иногда хвалят и о них говорят.[С тех пор как] в Поднебесной началась великая смута, утратилась ясность достойных и мудрых, не стало единства в [понимании] пути и основных свойств, многие пришли к пристрастности во имя самовосхваления. Так, уши, глаза, нос, рот — каждый [из этих органов] что-то воспринимает, но [они] не способны общаться друг с другом. То же и во всех искусствах, в ста школах, — у каждой есть какие-то достоинства, которые иногда следует использовать. Но крайне пристрастные мужи, не обладающие ни проницательностью, ни кругозором, берутся судить о красоте природы, объяснять законы тьмы вещей, целостность древних людей. [У них] не хватает способностей для того, чтобы охватить красоту природы, оценить проницательных и умных. По этой-то причине путь внутренний — мудрых и внешний — царей становился скрытым и неясным, приходил в застой и не проявлялся. Каждый в Поднебесной принимал то, что ему нравилось за собственное учение. Как печально! Ведь [все] сто школ уходили, но не возвращались и, конечно, не объединялись. Учащиеся же последующих поколений, к несчастью, не увидели безыскусственности природы, высшей сущности древних, и тогда в учении Поднебесной произошел раскол.В учение древних входили такие [положения]: чтобы быть готовыми к неожиданным бедствиям, исправлять [все] по плотничьему правилу и [с помощью] туши, не [приучать] молодое поколение к роскоши, к расточительству, к блеску в числах и установлениях. Услышав о таких наставлениях, обрадовались Mo Ди и Цинь Гули, но стали проводить их чрезмерно строго. Назвав это бережливостью, они провозгласили отказ от музыки, [чтобы] живые перестали петь, мертвых перестали одевать. Моцзы [учил] всеобщей! любви и пользе, а также отрицанию войны. Не допуская гнева, его учение требовало любви к обучению, привлечения сторонников; но не было тождественным [учению] ранних государей и разрушало обряды и музыку древних.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98