Нейл и доктор Лейн направились следом. — Мы здесь любим супружеские пары, — продолжал доктор Лейн. — Многие из наших гостей вдовы, но это не значит, что им не нравится мужское общество. У нас даже возникают романы между одинокими гостями.
Роберт Стефенс замедлил шаг и поровнялся с ними.
— Если ты не женишься, сынок, то не подать ли и тебе заявление? А вдруг тебе здесь повезет.
Нейл улыбнулся.
— Только папу моего сюда никогда не пускайте, — посоветовал он доктору.
— Обо мне не беспокойся. Это место слишком шикарное для меня, — заявил Роберт Стефенс. — Но вот что пришло мне в голову. Доктор, не припомните ли миссис Кору Гебхарт, которая собиралась к вам?
Доктор Лейн нахмурился.
— Это имя мне знакомо. О да, она у нас в списке ожидающих. Она была здесь около года тому назад, подала заявление, но не захотела ждать продвижения по очереди. У нас в практике звонить таким раз или два в год, чтобы узнать их намерения. Когда я последний раз говорил с миссис Гебхарт, она, казалось, была настроена очень серьезно.
— Была, — коротко сказал старший Стефенс. — Ну хорошо, Нейл, пора идти.
Нейл попытался связаться с Мэги по телефону из машины, но она снова не ответила.
Несмотря на то что погода была прекрасной, игра в гольф у него не пошла, день казался Нейлу невыносимо долгим. Он не мог избавиться от зловещего предчув-ствия беды.
48
По пути домой Мэги решила купить овощей. Она остановилась возле небольшого рынка у причала, чтобы взять зеленый салат и помидоры. «Сделаю омлет и куриный суп», — решила она. И тут почувствовала запах свежеприготовленной рыбной похлебки.
Официант, шестидесятилетний мужчина с обветренным лицом, приветливо спросил, когда она делала заказ:
— Вы здесь впервые?
Мэги улыбнулась.
— Откуда вы знаете?
— Это несложно определить. Обычно, заказывая рыбную похлебку, берут не меньше кварты.
— В таком случае дайте мне вторую порцию.
— Есть голова на плечах. Люблю таких молодых людей, — сказал он.
Уезжая, Мэги улыбнулась сама себе. «Еще один довод в пользу дома в Ньюпорте», — подумала она. Среди такого большого числа пожилых людей в городе она долго будет чувствовать себя молодой.
«Кроме того, я не могу просто перебрать вещи Нуалы, выгодно продать дом и исчезнуть, — сказала она себе. — Даже если Нуалу убил случайный преступник, есть еще много неясных вопросов».
Колокольчик, например. Кому надо было прятать их на могилах? Может, кто-то из старых друзей делает это и не подозревает, что их уже заметили. Складывается впечатление, что эти колокольчики можно найти на половине могил в Ньюпорте. С другой стороны, на одной могиле ничего не было. Почему этот некто изменил свое решение?
Подкатив к стоянке у дома Нуалы, она обошла его и вошла через кухню. Сложив пакеты на стол, она быстро заперла дверь. «Еще одно важное дело, — подумала Мэги, — надо вызвать слесаря и поставить замки. Лайам обязательно спросит об этом сегодня. Он был очень озадачен неожиданным визитом Эрла».
Когда Мэги искала телефонную книгу, в голове вертелась любимая поговорка Нуалы: лучше поздно, чем никогда. Мэги вспомнила, как Нуала сказала эти слова однажды воскресным утром, когда выбежала из дома к машине, где Мэги с отцом ждали ее уже давно. Мэги было неприятно вспоминать о реакции отца: и все же лучше не опаздывать, когда тебя ждут.
Она нашла телефонную книгу в глубоком кухонном ящике и умилилась беспорядку, царившему там: копии рецептов, обгоревшие свечки, тупые ножницы, бумажные обрывки, мелкие монетки.
«Как трудно что-нибудь отыскать в этом доме», — подумала Мэги, и вдруг у нее перехватило горло. «Убийца что-то искал, и есть надежда, что ничего не нашел», — прошептал ее внутренний голос.
Оставив свою просьбу на автоответчике первого попавшегося слесаря, она убрала овощи и приготовила себе чашку рыбной похлебки и при первом же глотке порадовалась, что купила больше, чем хотела. Потом она поднялась в студию. Ее пальцы жадно опустились в миску с мокрой глиной. Ей захотелось поработать над бюстом Нуалы, который она начала, хотя и знала, что ничего не получится. Перед глазами стояло лицо Греты Шипли, и не столько лицо, сколько глаза, понимающие, искренние, наблюдательные. Она была рада, что взяла с собой достаточно арматуры.
Мэги провела за работой целый час, пока наконец не достигла сходства с женщиной, которую знала так недолго. Наконец тревога прошла, и она смогла вымыть руки и приступить к работе, на ее взгляд, самой тяжелой. Надо было перебрать рисунки Нуалы, решить, что оставить, а что предложить дилеру, заранее зная, что большинство из них, скорее всего, вынут из рамок и сдадут в макулатуру: многие ценили рамки выше произведений искусства, когда-то в них заключенных.
В три часа она начала просматривать работы, еще не обрамленные. В кладовке студии она нашла дюжины рисунков, акварелей и картин маслом. Жуткий беспорядок, который Мэги не смогла бы разобрать без профессиональной помощи.
Рисунки в большинстве были слабые, и лишь несколько масляных работ представляли интерес. Ей подумалось, что как и cама Нуала, они были теплыми и веселыми, наполненные неожиданной глубиной. Ей особенно понравился зимний пейзаж, где было изображено дерево, которое ветвями, покрытыми тяжелым снегом, прикрывало несуразный букет цветов — люпины, розы, фиалки, ландыши, орхидеи и хризантемы.
Мэги так увлеклась, что оторвалась от своего занятия только в половине шестого, услышав телефонный звонок внизу.
Это был Лайам.
— Эй, это моя третья попытка связаться с тобой. Я испугался, что про меня забыли, — сказал он с облегчением. — Представляешь, сегодня вечером меня пригласил к себе кузен Эрл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81