«Только отнесу наверх фотографию и вернусь», — подумала она.
В студии она аккуратно вынула карточку из рамки и повесила ее на стену возле рабочего стола. Потом включила светильник и хорошенько разглядела фотографию.
«Должно быть, фотограф попросил их улыбнуться», — решила она. Нуала улыбалась естественно. На снимке не хватало лишь того, что Мэги увидела в ее глазах к тот вечер.
Рядом с Нуалой Эрл Бейтман выглядел неуверенным, скованным, улыбка его была явно натянутой. «Но все же, — подумала она, — в нем нет ничего похожего на пугающую одержимость, которую я наблюдала сегодня».
Она вспомнила, как Лайам говорил, что в их семье завелся псих. Тогда она восприняла его слова как шутку, но теперь вовсе этого не исключала.
«Наверное, Лайам ни разу в жизни не вышел на фотографии плохо», — подумала она, изучая снимок. Между кузенами существовало сильное внешнее сходство. Но то, что в лице у Эрла выглядело странным, у Лайама казалось очень милым.
«Мне повезло, что Лайам привел меня на тот вечер и что я встретила Нуалу», — размышляла Мэги, спускаясь по лестнице. Она вспомнила, как чуть было не лишилась этой возможности, как почти уже решила уйти домой, потому что Лайам забыл про нее, снуя от одной группы кузенов к другой. В тот вечер она чувствовала себя покинутой. «Однако он весьма изменился с тех пор, как я сюда приехала», — подумала она.
«О чем следует рассказать Брауэру, когда он придет? — спрашивала она себя. — Даже если Эрл Бейтман положил колокольчики на могилы, в этом нет ничего противозаконного. Но зачем ему лгать, что колокольчики в кладовке?»
Она вошла в спальню и открыла шкаф, где остались только две вещи — голубой коктейльный костюм, который был на Нуале в «Четырех Временах Года», и бледно-золотистый плащ, который Мэги повесила на место, когда Нейл с отцом передвигали кровать.
Днище шкафа было завалено туфлями, тапочками, ботинками. Мэги села на пол и приступила к работе. Часть обуви была ношеной и довольно старой, но некоторые туфли, как, например, те, что Нуала надевала на бал, были новые и очень дорогие.
Верно. Нуала не была аккуратной, но она никогда бы не свалила в одну кучу старую и новую обувь. И вдруг у нее перехватило дыхание. Она вспомнила, что убийца все в доме перевернул, но было ли у него время порыться в обуви?
Зазвонил телефон, и она вскочила, надеясь, что это Брауэр, и поняла, что была бы рада его увидеть.
Однако это был не Брауэр, а детектив Джим Хаггерти. Он звонил, чтобы сообщить, что его шеф хотел бы отложить встречу на следующие утро.
— С нами хочет прийти Лора Хорган, медицинский инспектор, а сегодня у нее срочное дело.
— Хорошо, — согласилась Мэги. — Утром я буду дома. — Но вспомнив, что детектив Хаггерти внушил ей доверие, когда был у нее, она решила расспросить его об Эрле Бейтмане.
— Детектив Хаггерти, — начала она, — сегодня утром Эрл Бейтман пригласил меня в свой музей. — Она старательно подбирала слова. — Какое у него необычное хобби!
— Я был там, — ответил Хаггерти. — Какое место! Думаю, учитывая, что четыре поколения его семьи занимались похоронным делом, это хобби для Эрла не такое уж необычное. Его отец был сильно разочарован, что он не продолжил дело. Но надо признать, по-своему он остался ему верен, — усмехнулся детектив.
— Понимаю. — Мэги снова говорила медленно, взвешивая каждое слово. — Я знаю, его лекции очень популярны, но, кажется, на одной из них произошел неприятный инцидент в «Латам Мейнор». Вам об этом известно?
— Не особенно, но если бы я был тех же лет, что его слушательницы, мне бы тоже не понравились рассказы про похороны, а вам?
— Нет, не понравились бы.
— Я ни разу не был на его лекциях, — продолжал Хаггерти, понизив голос. — Я не собираю сплетни, но поговаривают, что затея с музеем просто сумасшедшая. Но, черт возьми, Бейтманы могли бы купить и продать почти всех Мооров. Эрл владеет серьезным капиталом, который достался ему от отца.
— Понимаю.
— В клане Мооров его называют Кузен Чудила, но думаю, что это от зависти.
Мэги вспомнила, как Эрл сегодня смотрел на то место, где лежало тело Нуалы, с каким неистовством таскал ее от одной экспозиции к другой, как сидел в катафалке, не сводя с нее пристальных глаз.
— А может, это потому, что они знают его слишком хорошо? — предположила она. — Спасибо за звонок, детектив Хаггерти.
Она положила трубку, довольная, что не упомянула про колокольчики. Мэги была уверена, что Хаггерти со смехом приписал бы их таинственное появление на могилах эксцентричности богача.
Мэги снова занялась обувью. Проще всего было свалить большую ее часть прямо в мусорный ящик. Поношенные туфли маленького размера никому не пригодятся.
Однако пару ботинок на меху стоило сохранить. Левый лежал на боку, правый стоял. Она взяла левый, поставила его рядом с собой и потянулась за вторым. Подняв его, Мэги услышала приглушенный звон.
— О Боже, нет!
Заставив себя опустить руку в пушистую внутренность ботинка, она уже знала, что там обнаружит. Пальцы коснулись металла, и, вынув предмет, она поняла, что получила то, чего не смог найти убийца Нуалы, — колокольчик.
«Нуала взяла его с могилы миссис Райнлендер», — подумала Мэги. Руки ее дрожали, но мысль работала четко. Это была точная копня колокольчика, найденного на могиле Нуалы. К ободку прилипла сухая грязь.
Мэги вспомнила, что в кармане золотистого плаща тоже была грязь, а когда она поправляла в шкафу голубое платье, что-то тихо упало.
«Когда Нуала нашла колокольчик на могиле миссис Райнлендер, на ней был этот плащ, — подумала она. — Это ее напугало. Она положила его в карман как доказательство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81