Если предположить, что над ней
надругались, это могло быть для нее настолько ужасным потрясением, что
такое маленькое человеческое существо не могло постичь и вынести
происходившего с ней. Тогда-то и произошло расщепление ее личности. Лори,
маленькая девочка, психологически пыталась убежать от боли и страха, и
другие личности помогали ей в этом. Они хранят память о тех годах. Похоже,
что до настоящего времени они не напоминали о себе. Насколько я понимаю,
после того как Лори в шесть лет вернулась домой, она постепенно вновь
стала сама собой и лишь кошмарный сон напоминал о том времени. Теперь
смерть родителей причинила ей новую сильную травму, и доктор Карпентер
отметил явные изменения ее личности во время их последних бесед. Он
поспешил обратиться ко мне, опасаясь, что у нее может быть склонность к
самоубийству.
- Этого он мне не говорил. - Сара почувствовала, как у нее пересохло
во рту. - Конечно, у Лори была депрессия, но... О Господи, неужели вы
думаете, что возможно такое? - Она закусила задрожавшую губу.
- Сара, вы можете убедить Лори прийти ко мне?
Она покачала головой.
- Я едва смогла убедить ее пойти к доктору Карпентеру. Наши родители
были чудесными людьми, но они абсолютно не признавали психиатрию. Мама
часто повторяла слова одного из ее бывших учителей. Он делил людей на три
категории: тех, что идут к врачам, когда им плохо, тех, которые изливают
свои беды друзьям или первому встречному, и тех, кто сам справляется со
своими проблемами. Учитель утверждал, что процент выздоровления во всех
трех категориях абсолютно одинаков. И Лори с детства слышала это.
Джастин Донелли улыбнулся.
- Не думаю, что это слишком распространенное мнение.
- Я понимаю, что Лори требуется помощь специалиста, - сказала Сара. -
Проблема в том, что она не хочет быть откровенной с доктором Карпентером.
Она словно боится, что он что-то узнает о ней.
- Тогда, по крайней мере, нужно досконально изучить все, что влияет
на нее. Я перечитал историю болезни и кое-что отметил для себя.
В восемь часов, глядя на измученное лицо Сары, доктор Донелли сказал:
- Полагаю, что на сегодня хватит. Сара, следите за малейшим намеком
на самоубийство, каким бы незначительным он вам ни показался, и немедленно
сообщите об этом доктору Карпентеру или мне. Буду с вами предельно
откровенен. Мне бы хотелось быть в курсе, что происходит с Лори. Я
занимаюсь изучением расстройств, связанных с расщеплением личности, и нам
не часто попадаются пациенты с начальной стадией проявления признаков
подобных расстройств. Я побеседую с доктором Карпентером после нескольких
очередных встреч Лори с ним. Если не последует никаких кардинальных
изменений, мне кажется, я смогу больше узнать от вас, чем от Лори. Будьте
внимательны, старайтесь ничего не упускать из виду.
Помедлив, Сара сказала:
- Доктор, не значит ли это, что, пока Лори не вспомнит о тех
злосчастных годах, она окончательно не выздоровеет?
- Приведу вам пример. Моя мать как-то сломала ноготь до мяса, и в
рану попала инфекция. Через несколько дней палец распух и появилась
дергающая боль. Она продолжала заниматься самолечением, так как боялась,
что ей будут вскрывать нарыв. Когда мать наконец решила обратиться к
врачу, краснота уже распространилась вверх по руке и возникла угроза
общего заражения крови. Вот видите, из страха перед болью она старалась не
замечать предупреждающих симптомов.
- Вы хотите сказать, что у Лори налицо симптомы психического
расстройства?
- Да.
Они вместе прошли по длинному коридору к двери. Дежурный охранник
выпустил их на улицу. Ветра не было, но в вечернем воздухе чувствовалась
октябрьская прохлада. Сара стала прощаться.
- Ваша машина рядом? - спросил Донелли.
- Да, просто невероятно, но мне удалось поставить машину здесь
неподалеку.
Он проводил ее до машины.
- Звоните.
"Какой приятный человек", - думала Сара, отъезжая от стоянки и
пытаясь разобраться в собственных чувствах. Теперь она испытывала больше
беспокойства за Лори, чем до встречи с доктором Донелли, однако вместе с
тем она чувствовала, что ей есть к кому обратиться за помощью.
Она пересекла Шестьдесят девятую улицу и Парк-авеню, направляясь к
проспекту Рузвельта. Доехав до Лексингтон-авеню, она машинально повернула
направо и поехала к центру. Сара просто умирала с голоду, а ресторан
"Николас" был всего в нескольких кварталах.
Через десять минут она уже садилась за маленький столик.
- Сара, как приятно вас видеть вновь, - приветствовал ее Лу,
бессменный официант "Николаса".
В ресторанчике было как всегда оживленно, и при виде аппетитно
дымящихся макарон, выносимых из кухни, у Сары поднялось настроение.
- Знаешь, что бы я сейчас съела, Лу?
- Спаржу с уксусом, макароны под белым соусом, пеллигрино, бокал
вина, - выпалил он.
- Ты угадал.
Она достала из плетеной хлебницы теплую хрустящую булочку. Десять
минут спустя, после того как принесли спаржу, кто-то занял столик слева от
нее. Она услышала знакомый голос:
- Отлично, Лу. Спасибо. Я страшно голоден.
Подняв голову, Сара встретилась глазами с доктором Донелли.
Удивленное выражение его лица сменилось приветливой улыбкой.

22
С самого детства семидесятивосьмилетний Ратланд Гаррисон знал, что
ему суждено стать священником. В 1947 году, вдохновленный неограниченными
возможностями телевидения, он убедил нью-йоркскую телестанцию "Дюмон"
предоставить ему утреннее время по воскресеньям для часовой передачи
"Церковь в эфире".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88