Там девушка придержала коня, повернулась и отсалютовала друзьям вскинутым вверх кулаком. —
«За Песнь Крови и свободу» — вот какие слова повторяла она про себя.
Воительница ответила тем же жестом. Ялна развернула коня и двинулась на восток. Тирульф последовал за ней.
— Догадываешься, почему парень так заботится об этой девчонке? — спросил Гримнир, когда они с воительницей устремились на юг, к побережью.
— Я тоже забочусь о ней, — ответила Песнь Крови. — Однако сейчас важнее другое. Нам надо спешить, есть и спать будем, не слезая с седла.
— Скоро стемнеет, — Гримнир пожал плечами. — Ладно, я возьму поводья твоего коня, а ты отдохни.
— Разбудишь меня ровно в полночь.
— Хорошо.
— Обязательно, Гримнир!
— Хорошо, хорошо.
— Ты не менее моего устал, тебе потом тоже следует отдохнуть.
— Обязательно. Ты что, не доверяешь мне?
— Безусловно. В том-то все и дело.
Он потерял сознание сразу и уже не помнил, как его перетаскивали в лагерь, забыл он и свое имя. Стоило только сознанию пробудиться, первое, что пришло на ум, было — Песнь Крови! Она свободна! Будь она проклята, эта Песнь Крови.
Затем огляделся, пощупал, что лежит на грубом солдатском плаще. Небо над головой налилось глубокой густой синевой. «Что это, утро или вечер?» — пронеслось в голове. Поблизости различил людей, все они стояли спинами к нему.
Наконец припомнил свое имя. Ковна… Генерал пошевелился, попытался сесть. Тут же разразился проклятиями — страшная, до судорог, боль пронзила тело. Схватившись за голову, он обнаружил, что она забинтована. В следующее мгновение его едва не вырвало. Ковна откинулся на спину, принялся хватать пальцами воздух.
Кто-то, стоявший поблизости, выкрикнул:
— Он очнулся!
К нему подбежали, склонились. Одного из них генерал узнал.
— Стирки, что… с Песнью… Крови?..
— Сбежала. После того как вы упали, мы пытались поймать ее, но вдруг отовсюду сбежались ее сторонники. Те, кто непосредственно столкнулись с ними, утверждают, что одним из них был Гримнир, проклятье на его кости.
— Гримнир?! Я расправлюсь с этим негодяем так же, как и с его женой и детьми. Что же касается Песни Крови… Почему ты не послал людей в погоню? Если из-за твоей нерасторопности она сумела уйти…
— Я послал людей, генерал, но они вскоре вернулись. Объяснили, что было темно, и они не сумели отыскать ее след. Они сказали правду, генерал. Двое ваших проводников были убиты в тот момент, когда эта тварь вырвалась из кольца окружения.
— Пусть Один расправится с ней! — не выдержал Ковна.
— Вам, генерал, еще повезло, что вы остались живы. Вам следует серьезно подлечиться, прежде чем вновь возьмете меч в руки.
— Я вполне здоров. Головокружение и слабость пройдут сами. Полагаю, вам не удалось захватить и предателя Тирульфа? Надеюсь, хотя бы удалось убить его?
— Нет. Я столько лет знаю его и не могу понять, что заставило его пойти на поводу у этой смутьянки? Может, она еще до сих пор сохранила колдовское умение, с помощью которого, как рассказывают, она сумела одолеть Нидхегга?
Стирки пожал плечами.
— Тёкк уверяла меня, что и частички той силы у нее не осталось.
Заместитель вновь пожал плечами, стараясь сменить тему:
— Рад, что вы наконец пришли в сознание, генерал. Есть дела поважнее. В лагере неспокойно, многие выражают недовольство, говорят, что не желают служить Тёкк. Есть такие, кто вслух заявляет, что лучше дезертировать, чем служить колдунье. Если бы с вами что-либо случилось, я не смог бы удержать их в повиновении.
На этот раз боль оказалась терпимой, и Ковна сел.
— Я поговорю с солдатами.
— Но прежде вам надо отдохнуть. Скоро рассвет. Я пока оповещу, что с вами все в порядке. Утром вы и поговорите с ними.
— Послушай, Стирки, кончай наводить тень на плетень. Сколько негодяев сбежало из лагеря этой ночью? Что? Никто?! Тогда собирай людей, я потолкую с ними немедленно.
Он с мучительным выражением на лице попытался встать. Ему помогли, поддержали, однако генерал оттолкнул добровольных помощников.
— Я так понимаю, прошел день? — спросил он.
— Так точно, генерал.
Стирки к своему огорчению заметил, как через бинты вновь проступило кровавое пятно. Оно начало расширяться, однако Ковна уже уверенно стоял на ногах. Заместитель невольно вытянулся в струнку.
— Собирай людей, — повторил приказание военачальник.
Стирки отдал честь и принялся выкрикивать команды.
— Ялна, — окликнул спутницу Тирульф, — скоро ночь. Пора устроить привал.
— Поспим в седлах, — ответила девушка. — По крайней мере, я буду спать не слезая с коня. Ты можешь спешиться, догонишь меня утром.
— Ты же без моей помощи никогда не сумеешь отыскать холм и гору.
— Тогда опиши мне их и скажи, в каком направлении двигаться.
Тирульф неопределенно пожал плечами.
— Боишься, что не сможешь догнать меня? — спросила Ялна.
— У тебя конь помоложе и порезвее, — объяснил тот. — Просто мне трудно поверить, что ты готова по непонятной причине подвергнуть нас опасности и тем самым сорвать задание. Двоим всегда легче, чем одному.
— Бывает по-всякому. Но ты прав, мне не следует терять тебя из виду до тех пор, пока… — она не договорила. — Однако ты должен сообщить все приметы, подробно объяснить, как добраться до горы и холма. Мало ли что. Вдруг нас внезапно атакуют, и ты погибнешь.
— Если мы не остановимся и как следует не отдохнем, то погибнем оба. У нас впереди трудный путь, не то что у Песни Крови и Гримнира. Им до побережья скакать по равнине, а нас ждет дремучий лес, где то и дело исчезают люди. Помнится, давным-давно меня послали отыскать следы разведывательного дозора, пропавшего в этих местах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113