— Возвращайтесь на свой пост, — велел он солдатам.
Когда охранники ушли, Нидхегг стал поглаживать ее длинные темные волосы рукой, затянутой в перчатку, он чему-то посмеивался под маской. Затем он прекратил смеяться и начал быстро произносить какие-то заклинания. Ялна почувствовала, как верхняя часть ее тела начала оживать, теперь она могла двигаться, даже говорить. Девушка принялась дергаться и биться в цепях, хотя понимала, что ничего, кроме дополнительной боли, это не принесет.
Властитель снова произнес какое-то заклинание, и ее тело прожгла такая адская волна боли, что Ялна едва не закричала в полный голос.
Она стиснула зубы и дышала с большим трудом, воздух со свистом вырывался из ее легких, мышцы груди и рук напряглись, стремясь разорвать цепи. А боль становилась все сильнее и сильнее. Она закричала, а потом ее голос затих — сознание покинуло ее.
Когда она очнулась, Нидхегг снова находился возле нее, маски на лице уже не было. Это было лицо человека в рассвете сил и лет, все его черты носили на себе отметины давних битв, крючковатый нос был когда-то сломан и сросся не правильно, криво. Губы у короля были тонкие, плотно сжатые. Он внимательно изучал свою непокорную рабыню пронизывающим взглядом голубых, глубоко посаженных глаз, прятавшихся в тени нависших прямых бровей. Темные волосы густыми прядями падали на плечи. И все же в них, как и в бороде мелькали серебристые нити седины.
Едва понимая, где находится и что происходило раньше, она все же ощутила, что от короля больше не воняет трупом, а затем она перевела взгляд с Нидхегга на Череп и увидела, что там вместо женщин висят два иссушенных трупа, больше похожих на обгоревшие скелеты. Ялна невольно вздрогнула.
— Что… что ты с ними… сделал? — простонала она, едва переводя дыхание. — Ты и со мной… и со мной сделаешь… то же самое?
Властитель даже не обратил на ее вопрос ни малейшего внимания. Еще какое-то мгновение он смотрел на девушку пристально и пронзительно, а затем повернулся и вышел вон из пещеры. Вскоре он вернулся в сопровождении двух солдат.
— Снимите эти трупы и вместо них повесьте вот эту, — приказал он, жестом указывая на Ялну. Затем он развернулся и направился к столу, выбрав из целой груды нужный свиток, он принялся его старательно изучать.
Солдаты подчинились. Один из них, тот, что так внимательно следил за ней в каморке наверху, осторожно подхватил ее и аккуратно уложил на пол пещеры, пока они с напарником отвязывали останки других двух женщин. Ялна даже решила попытаться уползти на руках, но вдруг поняла всю тщетность такой попытки и не стала навлекать на себя излишний гнев короля.
Солдат поднял девушку на руки и положил на платформу, которую мужчины подтолкнули к основанию Черепа.
— Повесьте ее на цепях в центре, — велел колдун, даже не повернувшись и не отрываясь от изучения свитка.
Солдат поднял рабыню, а его напарник стал быстро надевать на ее запястья наручники. Тот, что держал ее, наклонился к ней ближе.
— Мне… мне очень жаль, — прошептал он, а затем осторожно отпустил ее. Вся тяжесть тела легла на запястья в наручниках. Теперь она висела, прикованная чуть выше оскаленных зубов Черепа.
— Помоги мне! — прошептала она ему в ответ, поймав его мимолетный взгляд. — Найди какой-нибудь способ…
— Тишина! — рявкнул Нидхегг. — Вернитесь на свой пост.
Бросив на нее последний, прощальный взгляд, солдат отступил в сторону с платформы, помог своему товарищу отодвинуть ее в сторону, а затем, все так же молча, покинул пещеру.
— Знаешь, это уже верх глупости, Тирульф, — произнес второй солдат, когда они в полной темноте шли по туннелю.
Тирульф ничего не ответил. Он всей душой желал бы, чтобы существовал на свете способ помочь этой бедной рабыне. Но он прекрасно осознавал, что такой возможности нет. Единственный путь освободить ее — это убить самого короля. Но хотя он находил рабыню очень привлекательной и не хотел, чтобы ей причиняли боль, все же не был готов отдать собственную жизнь в обмен на смерть властителя. Но если даже он и убьет Нидхегга, поможет ли это женщине на самом деле? Вот об этом-то он и размышлял. Вместо короля найдется другой деспот, возможно, даже сам генерал Ковна, который просто воспользуется ситуацией и захватит власть в свои руки. Женщина так и останется рабыней, а он будет солдатом, только уже мертвым солдатом. Решив для себя больше вообще не думать об этой рабыне, Тирульф продолжал пробираться в кромешной тьме туннеля обратно к своему посту.
Безумный от ужаса взгляд Ялны метался между фигурой Нидхегга и двумя трупами, что лежали на полу прямо у ее ног. Дрожь спазмами сотрясала ее нагое тело. Там, где голая спина прикасалась к поверхности Черепа, она чувствовала, как ледяной холод прожигал ее насквозь. Она тяжело дышала, и в морозном воздухе пещеры ее дыхание вырывалось белым облачком пара, поднимаясь к потолку.
Наконец Нидхегг оторвал взгляд от изучаемого свитка и посмотрел на прикованную к Черепу женщину.
— Уже давным-давно мне надо было проникнуть в мысли и сознание воителя богини Хель, — произнес он задумчиво, точно разговаривая сам с собой. — Мне необходимо освежить в памяти приемы этого заклинания, но я думаю, ты не станешь возражать, если мы приступим прямо сейчас. Во всяком случае, я уже готов.
— Нет… пожалуйста! — закричала Ялна в ужасе, неистово задергавшись на цепях.
— Замолчи! — приказал он жестко. — Ты не то, что те две другие. У меня на тебя далеко идущие планы, и постарайся это запомнить.
Нидхегг поднял над головой руки, прочертя в воздухе соответствующую руну, и закрыл глаза, стараясь наглядно представить себе и сосредоточить свое сознание на заклинании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100