И, кроме того, ей в первую очередь надо думать о Гутрун и выполняемой миссии.
— Да, верно, — согласилась Хальд невольно, ее надежды таяли на глазах. — И в конечном итоге что она может сделать? Одинокая женщина, даже если она и воительница богини Хель, как она сумеет противостоять целому народу Двалина? Ее колдовские знания будут здесь такими же бессмысленными и бесполезными, как и мои. Все владения Двалина защищены от чужой магии и…
— Она обязательно попытается, — перебил ее Торфинн сердитым голосом, — конечно, если у нее появится возможность. Будь вы обе прокляты! Мы ведь живы! А пока мы живы, пока дышим и наши сердца продолжают биться, у нас есть шанс освободиться, даже если нам придется воспользоваться этим единственным шансом… — Его голос замер в темноте, заглушенный звуками множества шагов, раздающихся со всех сторон.
Густой запах затхлости поплыл по воздуху, точно от свежевыкопанной земли.
— Фрейя! — закричала Хальд, когда крепкие руки вцепились в ее ноги, бедра, запястья, плечи и подняли ее в воздух.
Секундой позже Вельгерт и Торфинн обнаружили, что и их подхватили чьи-то невидимые руки.
Корчась и отбиваясь, они ругались и посылали проклятья на головы этих молчаливых захватчиков, а те продолжали свое дело, медленно неся шумную троицу по темным лабиринтам пещеры.
По мере того как Песнь Крови с трудом пробиралась все глубже в Нору Двалина, ощущение, что за ней кто-то наблюдает, становилось все сильнее и сильнее. Вскоре яркие солнечные лучи, проникавшие сквозь вход, стали смутными и неясными, исчезая далеко за спиной. И теперь она шла в кромешной темноте.
Она напрягала сознание и слух, пытаясь определить малейшее движение, запах или какие-либо другие признаки нападения, хотя совершенно отчетливо осознавала всю бессмысленность и безнадежность того, что сейчас предпринимала. Однако воительница без колебаний отринула все сомнения и страхи, крутившиеся в голове.
Песнь Крови продвигалась вперед медленными короткими шагами, стараясь определить, что же ее ждет впереди. Она опасалась сорваться в пропасть или попасть в яму, выкопанную карликами, чтобы устроить ловушку всякому непрошеному гостю. Коридор все время вел вниз, в недра земли, и этот уклон с каждым шагом становился все круче и круче. Она вдруг почему-то вспомнила владения богини Хель, словно спускалась сейчас не в Нору Двалина, а в холодное и мрачное чрево Нифльхейма. И мысль, что она шесть долгих лет провела в этом мрачном мире, наполнила ее сознание уверенностью в себе и собственных силах. Именно темнота Норы показалась ей более знакомой и привычной.
Неожиданно коридор сузился. Она легко могла прикоснуться к холодным каменным стенам, вытянув руки в стороны. Они холодили пальцы даже сквозь кожаные перчатки. Потолок с каждым шагом становился ниже, и вскоре ей пришлось нагнуться, чтобы не стукаться. Так она и шла дальше по узкому коридору, то и дело поворачивающему в разные стороны. Песнь Крови слышала, как сквозь камни проступает вода и капает на пол.
Воительница продолжала продвигаться вперед, больше уже не беспокоясь о том, что на нее могут напасть в такой тьме спереди или сзади. Стены так близко были друг от друга, что теперь ей приходилось пробираться между ними, в такой ситуации она бы просто не сумела воспользоваться мечом, кто бы на нее ни напал в данную секунду.
После долгой ходьбы женщина остановилась, замерла, затаив дыхание, и прислушалась. В конце концов откуда-то из далекой тьмы она сумела различить звуки, подобные ударам молота по наковальне. У нее не возникло никаких сомнений. Это наверняка карлики выполняли свою кузнечную работу. Она снова двинулась вперед.
Прошло довольно много времени, прежде чем Песнь Крови остановилась. Туннель раздвинулся, превратившись в просторный коридор. Она уже больше не могла прикасаться к стенам руками, к тому же потолок стал гораздо выше, и теперь она могла стоять в полный рост, не задевая каменный свод головой.
Распрямив спину, женщина позволила себе несколько минут отдыха. Звук молота, стучавшего по наковальне, стал едва различимым, и теперь она могла услышать его, только напряженно вслушиваясь в тишину пещеры.
«Им нет нужды нападать на меня, — подумала она неожиданно. — Единственное, что им требуется, так это оставить меня в этом страшном лабиринте без пищи и воды. В такой темноте, без друзей и помощи мне долго не протянуть и…»
— Нет! — выкрикнула она, обрывая предательские мысли. Ее голос эхом прокатился по пещере, волной накатывая на нее со всех сторон. Гнев и ярость охватили ее, как весенний поток.
Воительница снова зашагала вперед, держась левой рукой за стену и таким образом определяя дорогу, в правой руке она с силой сжимала рукоять меча.
После долгого блуждания по черным коридорам она уже с трудом сохраняла спокойствие и собранность мыслей. Песнь Крови старалась поддержать собственный боевой дух и, если понадобится, дать отпор всякому, кто посмеет напасть на нее. Однако ее одолевала дрема, требуя остановиться и дать изможденному телу отдых. Несмотря на усталость, она продвигалась все дальше и дальше и однажды едва не соскользнула в пустоту. Песнь Крови успела вовремя остановиться, нащупав край ямы. Обойдя ее, она направилась дальше.
Воздух потеплел. Теперь уже пол не опускался, а шел на одном уровне. Она пробиралась на ощупь в кромешной тьме. Но вскоре далеко впереди вспыхнул алый свет, и, по мере того как она приближалась, он становился все ярче и отчетливей.
Песнь Крови напряглась, приготовившись к сражению.
Вскоре свет стал настолько ярким, что женщина без труда сумела различить огромную пещеру, в которую попала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100