– возразил торговец. Он часто-часто заморгал, словно давая знак какому-то невидимому наблюдателю. – Кто что может знать? Вдруг завтра вы будете свободно путешествовать среди звезд? Просто не забывайте о нашем существовании.
– Постараюсь, – нехотя ответил Алган. – А сколько вы просите за эту доску?
– Ничего, – голос торговца стал глух, словно он упрекал сам себя за несвойственную ему щедрость, что, впрочем, было не так уж далеко от истины.
– Ничего, – повторил он. – Это подарок.
«Положение куда запутанней, чем кажется с первого взгляда», – размышлял Алган, продолжая свой путь по улицам города.
Ногаро был прав почти во всем. Освоенная Галактика в самом деле напоминала кислое тесто, разбухавшее и расползавшееся в разные стороны на дрожжах личных амбиций. И кто знает, может, в самом деле, чтобы опрокинуть Бетельгейзе, было достаточно легкого толчка. Эта мысль понравилась Жергу Алгану.
Его удивлял интерес, который проявляли к негуманоидным расам Ногаро и торговец. Они знали некоторую часть загадки, о которой он, Алган, пока имел лишь смутное представление. Возможно, эта часть имела отношение к слабым сторонам власти Бетельгейзе над Галактикой. И пуритане надеялись, что черные цитадели дадут им в руки верное оружие против Бетельгейзе. Несомненно, пуритане знали больше, чем рассказал торговец. «А какую роль отводят мне, Жергу Алгану, на этой необъятной сцене?» – спрашивал себя Алган, ощупывая гладкую поверхность доски.
Но не находил ответа.
Любое предположение заводило в тупик.
Можно было подумать, что Эльсинор населяют тени. По улицам города сновали темные маски и длинные плащи, скрывавшие их владельцев. В оживлении, царившем на улицах, чувствовалась какая-то мимолетность, словно эльсинорцы в своем желании походить на бесполых призраков превратились в пугливых фантомов. В зеркальных стеклах машин, бесшумно проносившихся по улицам, отражались лишь темные силуэты прохожих. Машины походили на катафалки, даже хромированные детали подчеркивали их мрачность.
Здесь никто не носил оружия. Эльсинор был миром стойких традиций. Алган знал, что прежде их придерживались и в Дарке, и с тоской в сердце сознавал, что нынешний Дарк их утратил.
Новый город поразил Алгана. Ему вдруг открылось, что Дарк был городом прошлого, обреченным на медленное умирание. Белые и черные громады зданий выглядели здесь особенно величественно, а башня космопорта Даркии была карликом по сравнению с устремленными в небо башнями Эльсинора.
Но в самом городе царило уныние. Это был холодный город, населенный тенями, не помнившими о своем человеческом происхождении. Они шептали, а не говорили, скользили вдоль стен, едва постукивая каблуками по мостовой, а не ходили. Город был окутан саваном собственного безмолвия, как тысячи лиц – темной чадрой масок.
Первые пуритане считали, что человек всегда должен ощущать свое одиночество перед лицом огромного мира, а рассчитывать только на самого себя и на строгие математические законы, обеспечивающие ему выживание и защиту. Человек пространства перестает быть человеком определенной эпохи или мира. Его следует отделить от окружения, личность должна стать взаимозаменяемой. Она должна утратить свои индивидуальные черты, стать невидимой и неуловимой.
Нескольких веков хватило, чтобы человек на планетах пуритан стал таким. Тот, кто покидал Эльсинор и возвращался на него век спустя, не находил никаких изменений. Улицы походили одна на другую, дыхание Времени не касалось белых и черных фасадов. Возможно, люди и менялись, но маски надежно хранили их тайну.
Алгану вспомнились мужчины и женщины Даркии, их громкие, звучные голоса, их красочные одежды. Здесь же среди прохожих он с трудом отличал женщин от мужчин, разве что порой под просторными складками черного плаща угадывалась кошачья гибкость женского тела.
«Неужели этому миру принадлежит будущее?» – спрашивал себя Алган, разглядывая однообразные слепые фасады домов, которые так разительно отличались от привычных ему играющих светом окон и сумраком штор, приоткрытых, словно веки гостеприимных, радостных глаз. Он с яростью сжимал руки в черных перчатках. Его губы дрожали от тоски под легким шелком маски.
А может, из глубин пространства грядет иное будущее? Будущее, рожденное на невероятно древних планетах. Или этому будущему только суждено родиться на юных мирах?
«Этого никто не знает», – думал Алган, шагая по улицам Эльсинора и пытаясь соразмерить свой шаг с походкой эльсинорцев.
На его плечо опустилась чья-то рука. Он мгновенно обернулся, инстинктивно схватившись за пояс, где обычно висело оружие.
– Вижу, вы интересуетесь стариной и рассказами торговцев, – услышал он насмешливый голос Ногаро, приглушенный маской.
– Откуда вам это известно? – резко спросил Алган.
– Не все ли равно. Ветер немало доносит до моих ушей. Видели ли вы крыши Эльсинора? Поверьте, это зрелище достойно внимания всякого, кто прилетел сюда. Пойдемте. У меня есть к вам небольшой разговор.
Ногаро подхватил Алгана под руку и увлек за собой. Они миновали портик гигантского здания и прошли анфиладой белых залов, где сновало множество людей в масках. В конце длинного коридора Алган заметил спираль, которая словно вращалась вокруг собственной оси. Ступив на нее, он понял, что это эскалатор.
– Не стоит пересказывать то, что вам наговорил торговец, – начал Ногаро. – Все это известные вещи.
Алган повернулся к Ногаро.
– Есть ли в этих историях хоть крупица правды? – не выдержал он. – Неужели в Галактике существует цивилизация более древняя, чем человеческая?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49