– Мы доберемся до них, – сказал черноглазый, – если нам хватит времени. Мы добьемся поставленной цели, только дав бессмертие всем людям, хотя их не так уж много. Но отбросим эту сторону проблемы. Мне почему-то кажется, что нам не хватит времени. У нас множество недругов внутри Освоенной Галактики. А кроме них могут существовать и внешние враги.
– Какие?! – одновременно воскликнули Стелло, Фулн и Альбранд. Остальные удивленно раскрыли глаза.
– Представьте на мгновение, что пуритане, несмотря на все наши усилия, овладели тайной бессмертия. Катастрофа, не так ли? Рушатся все наши планы. И как бы не были слабы десять планет пуритан сейчас, через сто лет они смогут бросить нам вызов. До сих пор пуритане продлевали жизнь с помощью полетов в космос. Они посылали своих людей на кораблях со скоростью света на месяцы или годы, и те, вернувшись через десятки лет, а то и веков, обеспечивали связь межу прошлым и будущим. Люди из прошлого могли заставить своих потомков выполнять планы, разработанные несколько веков назад. И все же эти люди были ограничены в своей деятельности продолжительностью жизни обычного человека. Они слишком рано умирали. Теперь они мечтают о другом. Они стремятся обрести реальное бессмертие. И обеспечить непрерывность связи между прошлым и будущим в том виде, как ее осуществляем мы.
– А как они решат проблему бессмертия? Мы уничтожили их лаборатории, а ученых направили по ложным путям.
– Стелло, вы никогда не задумываетесь над тем, почему тайна бессмертия так долго остается тайной? Было время, когда подобные секреты невозможно было сохранить при самой тщательной охране. Это время не так уж удалено от сегодняшнего дня, но знаете, что лежит между тем временем и нашим? Пространство, и более ничего! Мы сумели сохранить тайну, создав космический барьер между мирами. И никто не может преодолеть его без нашего согласия. Поэтому так трудно прилететь на Бетельгейзе и так трудно улететь с нее. Смутные слухи кое-где возникали, но в Освоенной Галактике бродит столько легенд, что люди перестали в них верить.
То пространство, которое сейчас выступает нашим союзником, завтра может обернуться противником. Оно позволяет нам находиться в изоляции, но одновременно изолирует иные миры и может охранять иные тайны. А если пуритане получили обещание помощи извне и все их надежды связаны с ней?
– Внешняя помощь? – удивился Фулн.
– Именно так. Вам ничего не говорит имя Жерг Алган?
– Почти ничего, – ответил Стелло. – Если не ошибаюсь, оно играет важную роль в мифологии пуритан.
– Они сражались с этим именем на устах полвека назад, – сказал Альбранд. – Но мне кажется, он уже лет двести числится среди покойников.
– Хотелось бы получить доказательства его смерти, – вздохнул черноглазый, – ибо пуритане поднимают голову, утверждая, что он вернулся.
– Они ищут опору своим надеждам в легендах, – презрительно бросил Ольриж.
– Вполне вероятно, – согласился черноглазый. – Но не так давно Жерга Алгана видели и на Бетельгейзе.
– У вас пристрастие к поискам рационального зерна в легендах, Ногаро. Вы просто-напросто мифоман, – усмехнулся Ольриж.
Черные глаза Ногаро обежали серые стены подземного зала. На прочнейших плитах крохотными буковками – их не сотрет и время – были выгравированы имена всех бессмертных. Но их имена не покрывали и тысячной части стен. А ведь они отражали историю всей Освоенной Галактики. Будущая история Галактики могла и не состояться.
– Постарайтесь убедить меня в своей правоте, Ольриж, – сказал Ногаро.
Бетельгейзе. Жерг Алган вышел из ледяной тьмы пространства, зажмурился, потом открыл глаза и сразу узнал место, где оказался. Он стоял перед сплошной хрустальной стеной, усеянной математическими символами, позади которой мигали глаза гигантских компьютеров. Он был во Дворце правительства. Над его головой плыл громадный красный шар, символ Бетельгейзе.
Зал был пуст. Когда он посетил его в предыдущий раз, зал кишел народом. Тогда он вошел через главную дверь в толпе визитеров с тысяч разных миров. Они явились поглазеть на Великую Машину, которая распоряжалась их жизнями. Алган прибыл сюда вторично, на этот раз в качестве посланца – ему было поручено добиться решения проблемы у ее истоков.
На единственной обитаемой планете системы, где размещались Дворец правительства и Машина, стояла ночь, ибо только ночью, когда смыкались створки бронзовых врат, величественной копии всех врат, которые открывали доступ в белостенные космопорты, зал пустел.
Датчики могли обнаружить присутствие Алгана в большом зале. «Машина, наверно, уже нашла оптимальный план защиты», – подумал он. Но его это мало заботило. Алган присел на корточки и всмотрелся в плиты пола. Странно, что за долгие века, которые прошли с момента возведения Дворца правительства, никто не удосужился обратить внимание на рисунок, образованный черными и белыми плитами.
Шахматная доска. Шестьдесят четыре громадные клетки.
И на каждой клетке паутинкой вился узор – фигуры, стершиеся от времени и обуви несметных орд посетителей.
Алган не стал их разглядывать. Он рассмотрел их в прошлый раз. У него были иные цели! В его душе кипели ненависть и радость скорого триумфа.
Но к ним примешивалась еще и верность данному слову.
В прошлый раз он появился на Бетельгейзе, выбрав пустынную лужайку в глубине одного из парков, окружавших город. Он вынырнул из ночи и вдруг увидел гигантский город. Этот город мог соперничать с черными цитаделями и чудесами мира звезд. Бетельгейзе была апогеем человеческого гения и безумия. Все лучшее, что создала Освоенная Галактика, корабли Правительства доставляли сюда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49