Наверняка меньше года — ведь они ни разу не видели Тиир за это время, — но когда со стороны океана показался первый планер, катапульта была готова.
Аппарат сел рядом с катапультой. На протяжении получаса снизилось еще два планера, из каждого вылез пилот. Все трое были приятели Дара, и он представил их Крюгеру. Ни тогда, ни позже Крюгер так и не научился их различать, и он пришел в большое замешательство, когда обнаружил, что даже Дара он отличает от других только по знакомым пятнам, царапинам и трещинам на его кожаных ремнях да по железным пряжкам, которые он применял для сигнализации. У других пряжки на ремнях были не то из рога, не то из кости.
Пилотов звали Дар Эн Вэй, Ри Сан Со и Дар Ту Кен. Крюгера огорчило такое обилие «Даров», он сообразил, что отныне уже не сможет удобства ради называть своего друга сокращенным именем. Он спрашивал себя, не связаны ли эти имена какой-то степенью родства, хотя, судя по тому, что рассказывал ему в свое время Дар Лан Ан, это представлялось маловероятным.
Один из планеров был значительно больше остальных; Крюгер решил, что это и есть четырехместный аппарат, о котором упоминал давешний пилот. Дар Лан Ан подозвал его к этому планеру, после чего все принялись совещаться, каким образом разместить в нем громадного землянина. Сиденье пилота, разумеется, должно быть неприкосновенным, убрать же остальные и поместить Крюгера прямо на непрочном полу кабины было рискованно. Что же касается самих сидений, то ни одно из них его не вмещало, хотя по форме они казались ему весьма удобными. В конце концов решили соорудить импровизированную подстилку из тонких веток, скорее матрас, нежели сиденье, достаточно прочный, чтобы Крюгер не провалился сквозь обшивку, но в то же время и легкий; последнее требование имело весьма важное значение для равновесия планера, и без того в какой-то степени нарушаемого весом юноши. Из всего, что ему довелось услышать, Крюгер понимал, что между вымиранием одной расы и появлением следующей проходит какой-то период времени. Но когда он спросил об этом пилотов, ему никто не ответил. Вновь прибывших попросту испугал вопрос, и впредь они, по-видимому, были склонны считать Нильса еще большим уродом, чем считали раньше, когда судили только по его внешнему виду. Поэтому пилот большого планера не стал возражать против того, чтобы его аппарат с Крюгером на борту повел Дар Лан Ан.
Когда с этим было улажено, Дар спросил: «Где же остальной флот? Или они полагают, что на деревню, захватившую его книги, можно напасть такой крошечной группой?»
Ри Сан Со ответил ему:
— Мы пока не собираемся в ту деревню. Учителя хотят сначала получить от тебя подробный отчет, а кроме того, они хотят поглядеть на твоего спутника. Ты ведь сказал, что он знает больше, чем говорится в книгах, поэтому, по их мнению, важнее доставить в Ледяную Крепость его, тем более что он страдает от жары.
Дар Лан Ан вынужден был согласиться с разумностью приведенных доводов, хотя потеря книг и угнетала его. Крюгер же просто захлопал в ладоши от радости: каждый раз, когда он слышал слово, которое, по-видимому, означало «лед», у него начинался приступ ностальгии. Конечно, неплохо разок-другой сходить в парилку, но он-то торчит в ней без малого целый земной год!
Запуск планеров не составил особого труда. Планеры по очереди закрепляли якорем на определенном расстоянии от опорных столбов, к носу при помощи крючка прицепляли трос, а легкий, нерастягивающийся шнур протягивали вверх к скобе, через блок и назад к кабестану. Кабестан проворачивали до тех пор, пока трос следом за шнуром не достигал скобы, после чего шнур отделяли и убирали, и планер спускался с якоря. В тот момент, когда он проносился над скобой, крюк срывался с его носа и падал, и все устройство подготавливалось вновь для следующего запуска.
Планер, на борту которого находился Дар Лан Ан и Крюгер, был запущен несколько иначе. На этот раз съемный крюк крепили на скобе, а кабестан установили на подставке в кабине; планер удерживался скользящим узлом, распустить который пилот мог, не двигаясь с места. В результате трос вознесся вместе с планером, и Крюгер смотал его, когда они были уже высоко в воздухе. Только после этого Дар поделился с ним, что могло бы произойти, если бы крюк застрял в пусковой скобе.
— Но разве у тебя на такой случай нет какого-нибудь способа освободить свой конец троса? — спросил Крюгер.
— Мы пробовали такое устройство, но пилот обычно не обладает достаточно быстрой реакцией, чтобы им воспользоваться. Узнаешь, что крюк застрял, только когда трос заденет нос твоего планера и вырвет тебя из привязных ремней.
Крюгер проглотил слюну и промолчал.
Полет был интересный, но почти без происшествий. Разумеется, по понятиям Крюгера, летели они медленно; Дар беспрестанно лавировал. Ему приходилось нырять с одного восходящего потока на другой, и Крюгер только удивлялся, каким образом он находит эти потоки. Со своей стороны Дар не всегда мог объяснить это; ему потребовалась целая жизнь, сорок земных лет, чтобы набраться этой мудрости. Неудивительно, что он не в силах был передать ее человеку за один полет.
Одно было ясно: на Земле Дар Лан Ан преспокойно брал бы любые призы на любых состязаниях планеристов, даже если бы он понятия не имел, что участвует в состязаниях. И дело даже не в том, что лететь сейчас пришлось свыше полутора тысяч миль; просто сам Дар относился к перелету как к чему-то совершенно обыденному, и думал о возможности аварии не более чем пассажир, совершающий рейс из Гонолулу в Нью-Йорк. И по мере того как тянулись часы, а берега не было и в помине, Крюгер начинал понимать, какое для этого требуется искусство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61