Доминик мог бы ответить сразу, но и Эрни уже нашел объяснение:
- Он маленький, и они его не заметили.
Больше можно было не объяснять. Даже «они» не требовало определения. То же относилось и к Бену Облаку, и к остальным пятидесяти сотрудникам Гнезда, находящимся на общей связи. Все они услышали, как Доминик на удивление ровным тоном продолжал:
- Бен, Триша получила ответы на те вопросы, которые мы тогда задавали: насчет аборигенов и воды?
- Насколько я знаю, нет. - Облако с трудом обрел голос. Он предполагал, что на Полупечке не обойдется без потерь, но половина земного года спокойной работы притупила его готовность. - Я постараюсь узнать. Держитесь. И нам очень жаль. Не знаю, что тут сказать, чтобы не звучало как в «Поллианне»1, но вы знаете, что мы чувствуем.
- Мы знаем.
- Думаю, - продолжал Бен еще мягче, - вы знаете и почему я послал с вами вторую пару водителей.
Это не было вопросом. Бен, тонкий и хрупкий уроженец колонии с половинной силой тяжести, редко вспоминал о пользе мускульной силы, но он был реалистом.
- Угу. Спасибо. Не беспокойся. Эрни, твоя смена. Нам еще предстоит кое-что узнать на горячем севере.
Солнце должно было показаться через пару тысяч километров или около того. Температура повысилась, хотя основные потоки ветров над поверхностью несли холод с темной стороны; турбулентные потоки перемешивали поверхностный слой с верхними слоями, которые нагревало не только солнце, но и сжатие при потере высоты. Доминик время от времени способствовал росту благополучия Эрни, упрямо пытаясь предсказывать погоду, но даже при его оптимизме версии прогнозов становились Слишком многочисленными. Зато появился и новый мотив для предсказаний: им удалось установить еще один из спусковых механизмов оползней. Внезапный порыв горячего или холодного - двести-триста градусов по Кельвину1 - ветра вызывал растрескивание скал от перепада температур. К счастью, трещины никогда не уходили слишком глубоко, но и тонкие скалывающиеся слои породы могли представлять опасность, тем более если осколки оказывались достаточно мелкими и разлетались в стороны. Они уже не раз попадали в цистерну, и приходилось делать остановки для тщательного осмотра, но пока все обошлось мелкими вмятинами. Единственное попадание в «Энни» вовсе не оставило следа, возможно, потому, что ради лучшей тяги ей нарастили порядочно лишней массы.
Они обнаруживали и огибали лужи неизвестной жидкости, но, по мере того как небо впереди светлело, лужи становились обширнее и попадались чаще. «Энни» избегала их, хотя «Студень» на обратном пути, по-видимому, перебирался вброд. Белая корка на его протекторах и на нижней части корпуса состояла в основном из криолита - натриево-алюминиевой соли плавиковой кислоты, которую аборигены земной Гренландии считают особым видом льда, потому что она плавится на сальном светильнике.
Теперь уже почти не вызывало сомнений, что или, вернее, кто направлял танкер к дому. Доминик успел сравнить судьбу его водителя с судьбой своей жены, но никому не высказывал своих соображений. Прежде всего оставалось неясным как. Переплетение растительных побегов могло оказаться системой дистанционного управления: растения этого мира, несомненно, излучали и воспринимали микроволны. Может быть, на борту все-таки не было разумного существа. Это предположение согласовывалось с фактом, что аборигены немедленно зарегистрировали запущенные несколько месяцев назад спутники и направили к ним сигнальные лучи. Нанотрубки в тканях организмов Полупечки могли служить проводниками ионов металла и антеннами помимо многих, многих иных целей. Все настоятельнее напрашивалось предположение, что источником сигналов были действительно живые существа. И может быть, одна из девочек…
Нет. Не думать об этом. Что бы с ними ни случилось, все произошло очень быстро - этому, по крайней мере, можно поверить - и почти наверняка с обеими сразу.
И все же, наверное, можно не шарахаться от луж, тем более что экспедиция направлялась на горячий север, так что все, что намерзнет сейчас на машину, очень скоро растает. Ник озвучил это предположение. Пэм немедленно наложила на него вето:
- Откуда нам знать, какой они глубины?
- А зачем нам знать? Мы можем и вплавь. Плотность у нас всего вдвое больше, чем у воды.
- Мы-то проплывем, а сможем ли при этом перетянуть прицеп?
Ник не нашел что возразить, и они по-прежнему держались твердой, хотя порой и шаткой почвы. Двое других мужчин не приняли участия в споре.
Когда они впервые увидели краешек солнца, скуку развеяло новое приключение. Они прокладывали путь сквозь заросли, похожие на рощу цереусов, какие уже встречались Нику и Эрни. Иногда растения стояли слишком густо, чтобы прицеп мог проехать между ними, и водителю при всем желании ничего не оставалось, как протискиваться, пригибая к земле, а иногда и полностью обламывая стволы. «Энни» оставляла за собой отчетливый след, но не это беспокоило ее экипаж в первую очередь.
Позже - тогда на это не было времени - Ник порадовался, что в этот раз не выдал прогноза погоды. Без малейшего предупреждения машину встряхнул порыв ветра, гораздо сильнее всех, что они испытывали до сих пор. Трубчатые стебли окружавших их растений сгибались и обламывались.
И вспыхивали, хотя молний не было. Несколько минут «Энни» ломилась напрямик сквозь огонь, уже ничего не пытаясь объезжать. Снаружи не было свободного кислорода, но это ничего не значило: никому не хотелось думать, что могут сотворить с парафином неограниченные ресурсы здешней атмосферы. Собственно, свободного фтора здесь тоже почти не было, зато фтористые соединения могли повести себя совершенно непредсказуемо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25