Поставят над пропастью, ворота изобразят распахнутые, а захватчики и рады — сдаются, мол, подземелыцики. Бросятся убивать и грабить, да и полетят с кручи вверх тормашками!
Князь насторожился:
— А мы-то сейчас не угодим в такую же западню?
— Не беспокойся, Владигор. Здесь, — он указал на письмена, — все разъяснено. Прямой путь к дворцу княжескому. А сделан был, когда о дворце еще и не помышляли, рудокопами Гастом, Тимором, Увашкой и Луном. Заслон для чужих глаз поставил мастер Вачана.
— Ну, ежели так, не будем время терять. Владигор шагнул вперед и оказался в новом туннеле. Присмотревшись, он понял, что здесь кто-то побывал до них — и совсем недавно. Вековая пыль с камней сбита, на низком своде видна свежая копоть, какая бывает от пламени смоляных факелов, а чуть дальше, у стены, в плотный ряд поставлены дубовые бочки — не меньше двух дюжин. В конце туннеля находилась дощатая дверь.
— Кажется, мы уже на месте, — сказал Чуча, когда весь отряд миновал обманный заслон мастера Вачаны и столпился рядом с князем. — Вероятно, когда по указу Климоги перестраивали подвалы, наткнулись на старую шахту рудокопов, но дальше не сунулись — заслон обманул.
Один из воинов сбил крышку с бочки и, удивленно присвистнув, подозвал князя. Бочка доверху была наполнена черным порошком.
Чуча тоже подошел к ней, принюхался, затем взял щепотку странного порошка и кинул ее в огонь факела. Яркая вспышка ошеломила воинов, а подземелыцика привела в восторг.
— Задери меня Переплут, если это не «ведьмин песок»! Откуда он здесь?! — воскликнул Чуча. — В былые времена мы использовали его, чтобы раскалывать гранитные громадины. Пока запасы не истощились. А новые сделать уже не сумели — наша последняя ведьма тайну этого «песочка» открыть не пожелала, в могилу с собой унесла.
— Может, это и есть ваш старый запас, о котором все забыли? — предположил один из воинов.
— Нет, бочки-то совсем новенькие, — отрицательно покачал головой Чуча. — Да и отличается он немного от «ведьминого»: наш «песочек» покрупнее был, зернистее.
— Я знаю, что это, — вдруг сказал Владигор. — Точно такой порошок Филька стащил у Черного колдуна… Худо дело, братцы. Неспроста здесь столько бочек поставлено. Аресу достаточно колдовские слова произнести, чтобы огонь запалить в бочках, и тогда… Видели, какую беду сотворили его «снаряды» у крепостных ворот? Сдается мне теперь, что они как раз таким вот «ведьминым песком» начинены были. Подземелыцики им горы на кусочки раскалывали, а если не под горой запалить — в дворцовом подвале? Устоит ли дворец?
— Такого количества, князь, вполне хватит, чтобы весь Ладор в пух и прах разнести, — немного подумав, ответил Чуча. — Не считаешь ли ты, что Арес может…
— Черный колдун — слуга Триглава. И если он поймет, что мы побеждаем, то пойдет на самые жестокие меры, лишь бы выполнить волю своего хозяина — изничтожить Синегорье огнем и железом.
Воины, услышав это, заволновались. Одни предлагали перекатить бочки подальше от Княжеского дворца, другие — помаленьку, горстями, сжигать «ведьмин песок» и постепенно уничтожить весь колдовской запас, третьи отмалчивались, ожидая слов князя.
— Есть только одна возможность лишить силы «ведьмин песок», — сказал подземелыцик. — Он, как и все ведьмы, боится воды.
— А ведь верно, Чуча! — Владигор хлопнул себя рукой по лбу. — Огонь против воды ничего сделать не сможет, значит, и заклинания Ареса на мокрый «песок» не подействуют.
Однако, посмотрев на длинный ряд бочек, он вновь загрустил:
— Где ж мы столько воды возьмем? Здесь и сотни ведер мало, а у нас даже дырявой кадушки нет.
— Кадушки нет, зато целая подземная река совсем рядом, — заявил Чуча. — В письменах про нее сказано. Вот ежели нам ее сюда завернуть…
— Какая река? Где?
— Не слишком полноводная, не река в общем-то, а ручей. И течет он как раз над туннелем, по которому мы сюда пришли. Правда, своды там больно крепкие. — Чуча с сомнением поглядел на мечи и боевые топоры воинов. — Боюсь, не прошибем. Да и времени у нас до полудня с гулькин нос остается.
— А «ведьмин песок» на что?! Ты же говорил, что вы, подземелыцики, умели им камни крошить. Или не сумеешь?
— Верно, князь! Как же я сам-то не сообразил? — обрадовался Чуча. — Одну бочку туда откатим, факелом подпалим — так громыхнет, что свод наверняка обрушится. Ручей сам сюда хлынет и весь остальной «ведьмин песок» зальет!.. Хотя, погоди. Ведь тогда и нам дорога будет закрыта, не сможем мы к винному погребу у Поречных ворот подземный путь найти. А он где-то здесь, поблизости, я уверен.
— Не за этой ли дверью? — спросил Владигор и, не дожидаясь ответа, приказал: — А ну-ка, ребята, навались!
Дверные доски затрещали под дружным натиском. Еще мгновение — и мятежники ворвались… куда? Картина, открывшаяся им, сначала вызвала оторопь среди бывалых вояк, а затем — громкий возмущенный ропот.
Прочные деревянные клетки, каждая не более двух аршин высотой и столько же шириной, заполняли подвал. И в этих страшных клетках, тесных даже для зверя, находились люди. Скорчившиеся в неестественных позах, истощенные и полуослепшие, измученные пытками, жаждущие лишь одного — смерти. Многие из них и шевельнуться едва смогли, заслышав треск ломаемой двери и звон железных доспехов: не было для этого ни сил, ни желания, ни понимания происходящего. А те, в ком еще теплились искорки разума, оказались способны лишь на протяжные стоны, более похожие на собачий скулеж.
— Что это? — внезапно осевшим голосом спросил Чуча.
— Острог для непокорных, — ответил Владигор. — Правда и Совесть нашей вотчины, упрятанные Климогой в подвалы дворца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129