Лунный свет не достигал дна ущелья, но озарял долину и пересекающую ее узкую ленту дороги. Не видно было и того, как эта дорога, вбегая в ущелье, затем еще более сужается и превращается в опасную каменистую тропу, крутым серпантином поднимающуюся по высокой горе к воротам Белого Замка. Ни один человек не решился бы ночью пройти по ней. Да и ясным днем уже много лет не появлялись путники на этой дороге.
И все-таки чародей, когда выдавался свободный час, неизменно садился в кресло у окна и смотрел вдаль, поджидая долгожданного гостя. Он знал, что почувствует его приближение задолго до того, как старческие глаза разглядят едва приметную точку, пересекающую долину. Однако не мог почему-то отказаться от своей странной привычки. Может быть, она просто помогала ему сосредоточиться, разобраться в мыслях и чувствах, спокойно продумать планы дальнейших действий.
Впрочем, сейчас он ждал совсем другого путника, для которого не помеха предрассветная мгла и крутые горные склоны. Тот, кого он ждал, обязательно должен явиться до зари. В противном случае встреча будет отложена до следующей ночи…
За окном мелькнула быстрая тень, и морщины на озабоченном лице чародея разгладились. В комнату влетела большая серая птица. Она уверенно опустилась на крышку стола, нахально прошлась, цокая когтями, между тарелок с кушаньями и, скосив круглый черный глаз на старика, изрядно отпила из бокала.
— Не наглей, Филька! — сказал Белун, улыбнувшись. — Сядь по-человечески, никто тебя не собирается голодом морить.
В ответ филин (а птица была именно филином, правда, очень крупным и сильным) что-то прогукал на своем языке, взвился к потолку и, сложив крылья, камнем рухнул на пол. Сверкнула мгновенная и не слишком яркая вспышка — и вместо филина перед чародеем предстал красиво сложенный молодой человек, напоминающий лесную птицу разве лишь большими круглыми глазами, какие у людей встречаются крайне редко, и очень длинными грубыми ногтями, весьма похожими на цепкие птичьи когти.
— Скоро солнце взойдет. Я уже начал беспокоиться…
— А что со мной может случиться? — небрежно пожал плечами юноша. — Просто путь не близкий, вот и задержался.
Он подошел к столу, сделал несколько жадных глотков из бокала и потянулся к тарелке.
— Филимон! — одернул его Белун. — Ты же прекрасно знаешь, что сразу после перевоплощения опасно злоупотреблять человеческой пищей. Сядь, остынь и начинай рассказывать.
— Ну вот, я так и знал! — изобразил обиженного Филимон. — Спешишь, не жалея крыльев, на зайцев, шмыгающих по полям, внимания не обращаешь, а дома и перекусить нормально не дают!
— Рассказывай, — коротко повторил старик. На сей раз молодой человек бросил свои выкрутасы и устроился поудобнее в соседнем кресле, успев, однако, между делом прихватить с широкого серебряного блюд баранью лопатку.
— Собственно говоря, хозяин, я увидел все то, что ты предполагал. Арес, заявившись в Ладор, сразу повел себя похозяйски. Климога хотя и сопротивляется этому, да ничего поделать не в силах. Он выполняет все распоряжения Ареса. Пока об этом никто не догадывается. Считается, что Арес у него в главных советниках ходит, но я-то видел, как он указы под диктовку Черного колдуна пишет, как побаивается без его согласия малейший шаг сделать.
Откусив хороший шмат мяса от бараньей лопатки, Филимон быстренько, почти не разжевывая, проглотил его и продолжил:
— Так вот, говорю, влияние Ареса при дворце растет с каждым днем, поскольку челядь раньше других подлинную власть чувствует. Правда, пока ничего серьезного колдун, по-моему, не предпринимал. По мере возможностей исправляет те глупости, которые князь успел натворить: заставил его сполна рассчитаться с наемниками и служилыми людьми, велел малые посольства снарядить в Ильмер и Венедию, ну и прочее в этом роде. В одной из комнат, что ему отведены, понаставил разных сосудов, отдельную печь приказал выложить и, случается, по целым дням запершись сидит: всякие жидкости смешивает, над камушками колдует, что-то в ступке растирает, мелом на черной доске знаки выводит…
— Ну и что же у него получается? — насторожился Белун.
— Да ничего особенного, я так думаю. Очень много черного дыма и копоти, иногда вспыхивает что-то… Одни забавы!
— В следующий раз прихвати мне тех порошков, которые он изготовил, и копоти соскобли с коготок. Проверить нужно…
— Будет сделано, хозяин.
— А про Владия слышал их разговоры?
— Не без этого. По настоянию Ареса князь Климога по городам и селеньям всем своим 'соглядатаям приказ дал искать самозванцев, посулил награду за поимку. Пока награду ту никто не получил, хотя желающих среди отребья всякого предостаточно. Колдун постоянно Климоге напоминает, что главное для них — княжича изловить. Климога сердится, говорит, будто его люди давно бы мальчишку нашли, если б жив был. Однако, похоже, какой-то след или зацепочка у колдуна имеется, поскольку он вдруг велел особо прощупать всех, кто на берегах Чурань-реки живет, и начал проявлять большой интерес к речным разбойникам.
После этих слов чародей глубоко задумался. Ведь если Черный колдун догадался о том, кем на самом деле был колченогий мужик из корчмы, то отыскать княжича рано или поздно он сумеет. Конечно, речных разбойников за здорово живешь не обломать, да иные из них больно до злата-серебра охочи. Нужных найдет, кто про Владия знает, одного-другого перекупит — сами ему княжича доставят. Эх, не подсказать, не посоветовать Владию, что беда близко! Был бы заветный перстень с голубым аметистом при княжиче, может, не так тревожно было бы сейчас старику чародею.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129