— Разве ты собираешься вернуться в разбойное становище, а не лететь в Белый Замок? — прищурил глаз Белун.
— Гм-м…— Филька сконфуженно почесал затылок. — Откровенно говоря, именно к Владигору хотел я отправиться, едва услышав про княжну. Я ведь не раз видел, как болит его сердце за сестренку. Но, поразмыслив немного, понял, что лучше ему пока ничего этого не знать.
— Хорошо, Филимон. Ты поступил правильно. Сейчас иди отдыхать. От имени синклита благодарю тебя за прекрасно проделанную работу.
Гордо поклонившись чародеям, Филька вышел из залы и плотно прикрыл за собой тяжелые двустворчатые Двери.
После его ухода в зале наступила тишина. Чародеи обдумывали услышанное, и никто не мог пока предложить никакого плана действий. Первым заговорил мрачный Гвидор, которому явно не давало покоя отсутствие шести других членов синклита:
— Ты обещал объяснить, почему сегодня среди нас нет…
— Объясню, если ты этого требуешь, — остановил его быстрым взмахом руки Белун. — Возможно, что мои объяснения не всем понравятся. Но я вынужден был сократить количество посвященных в подробности происходящего в Синегорье, так как близится переломный момент в борьбе с Триглавом. Он тоже его почуял, поэтому прилагает все силы, чтобы разузнать о наших планах. Каждый из вас имел возможность убедиться в его изощренном хитроумии и коварстве. Следовательно, мы должны утроить бдительность, исключить любые, даже мельчайшие и самые невероятные возможности проникновения Злой Силы в эти стены.
— Не значат ли твои слова, что ты перестал доверять Радигасту, Витиму, Сувору, Горяте, Калину и Бориславу?! — вскочил со своего места вспыльчивый Алатыр. — Разве они хуже нас бьются с Триглавом? Разве кто-нибудь из них дал повод усомниться…
— Нет, нет и еще раз нет! — вновь прервал собеседника Белун.
Он крайне редко позволял себе подобный тон в общении с собратьями, но сегодня изменил своим правилам. Он не мог сказать им всей правды, поэтому вьн нужденно обрывал и комкал разговор, уходил от прямых ответов.
— Все, кого ты перечислил, столь же честны, благородны и преданы нашей общей борьбе, как любой из присутствующих здесь. Сейчас каждый из них днем и ночью бьется с нечистью на своих землях. В бою, как известно, случается всякое. А если Триглаву удастся кого-либо, хотя бы на время, залучить в свои ядовитые сети? Вспомните историю с Витимом… Мы больше неможем так рисковать. Вот поэтому я созвал малый синклит. Будь возможность сократить число участников сегодняшней встречи до двух чародеев, уверяю, здесь было бы только двое.
Белун подошел к Алатыру и, положив руки ему на плечи, дружелюбно, но твердо усадил его на место.
— И давайте не будем сейчас спорить об этом. Перед нами стоят более важные вопросы. Главный из них — как и чем помочь Владигору. К сожалению, непосредственно участвовать в его походе мы не можем, ибо наше прямое воздействие на человеческие судьбы привело бы к гибельным последствиям. Впрочем, вы это сами знаете, хотя в глубине души продолжаете сомневаться…
— Мы слишком часто вынуждены принимать твои слова на веру, собрат, — ответила за всех Зарема. — Конечно, ты самый могущественный среди чародеев Поднебесного мира. Тебе открыты великие тайны, о которых мы почти ничего не ведаем. Но не кажется ли тебе, что иной раз ты бы мог быть более откровенным с нами?
— Возможно, — согласился Белун. — Я жил в разных мирах. И многие из них относились к чародейству предвзято, если не сказать хуже. Это отразилось на моем характере, я поневоле стал излишне скрытным. Постарайтесь не обижаться на это, друзья.
— Дело не в обидах, собрат. Просто мы зачастую не можем понять твоих целей, соответственно, рискуем ошибиться, определяя пути их достижения. Например, твоя ставка на Владигора кажется нам чрезмерно завышенной. С другой стороны, ты не позволяешь вмешиваться и помогать ему всей мощью наших магических возможностей. Мы видим, что о многом ты предпочитаешь в данном случае умалчивать. Разумно ли это?
— Да поймите вы, что Владигор не обычный человек, не просто очередной претендент на власть в заурядном княжестве! — воскликнул Белун. — С его судьбой связано очень многое в существовании всего Поднебесного мира! И теперь, когда он посвящен в Стражи Времени, мы можем лишь внимательно следить за его поступками, помогать лишь косвенно, но ни в коем случае не нарушать главную линию его судьбы.
— Кстати, собрат, мы уже слышали, что ты посвятил его в эти самые Стражи, — обратился к Белуну Гвидор. — Однако даже толком не знаем, кто они такие.
— Не я посвятил, а Перун. Я лишь отыскал его в Книге Судеб и стал проводником к Пещере Посвященных, — пояснил Белун. — Во многих мирах живут Посвященные, по-разному их называют: стражами, хранителями, хроноторами… Каждый мир находит свое более или менее удачное имя для подобных людей. Я называю их GENIUS, хотя такое определение тоже грешит неточностью. Когда возводится прекрасный дворец, зодчий всегда кладет в его основание особый — самый тяжелый и крепкий — краеугольный камень. В противном случае все сооружение может развалиться при первом же толчке стихийных сил…
— Ничего не понимаю! — не выдержал Алатыр. —Мы что, испытание по зодчеству проходим?
— Замолчи! — коротко осадила его Зарема. Не обращая внимания на эту перепалку, Белун продолжил:
—Таким краеугольным камнем для каждого человеческого мира является Страж Времени. Именно он своими поступками, своей властью, творчеством, иной раз одними лишь идеями заставляет вращаться колесо Истории. В нем словно воплощается единение физических и духовных составляющих каждой эпохи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129