Противостоять же в одиночку лавине злобных тварей нечего было и думать. Основная волна погони накрыла растерзанного коня, рехлестнула через него, помчалась дальше, возбужденно и азартно визжа. Но Владигор уже вломился в заросли. Обдираясь до крови, оставляя на ветках клочья одежды, он буквально протаранил кусты и выбежал к воде.
Прямо перед ним, на середине неширокого речного русла, стояли на якорях четыре шнека. Люди на них были готовы к бою, с тревогой ожидая, когда же на обрывистом берегу появится отважный всадник…
Увидев вырвавшегося из ивовых зарослей Владигора, они радостно завопили. Однако торжествовать было рано. Следом за княжичем с шумом и визгом из кустов полезла кровожадная нечисть.
Владигор резко оттолкнулся и прыгнул с обрыва «ласточкой», чтобы оказаться в воде как можно дальше от берега. Когда он вынырнул на поверхность, крысы уже облепили весь берег. Они, разумеется, не боялись воды, но крутизна обрыва задержала их на несколько мгновений… Эти мгновения и предрешили их участь.
Десятки смертоносных стрел со свистом рассекли воздух. На узкой полоске между прибрежным кустарником и речным обрывом скопилось столько уродливых тварей, что едва ли не каждая стрела нашла свою жертву. Мертвые и раненые крысы покатились в воду, уцелевшие оторопело попятились. Снова ударили в цель смертоносные стрелы — и нечисть была вынуждена отступить в кустарник.
Хотя пылу у злобных тварей поубавилось, они ни в коей мере не собирались отказываться от вожделенной добычи. Вожак черного воинства, присланный самим Аресом, громким визгом призывал найти более пологий спуск к воде и атаковать человеческие суденышки одновременно со всех сторон. Правда, он не указал, вверх или вниз по течению двигаться войску, что и вызвало очередную неразбериху в крысиных рядах.
И тут в третий раз в небо взмыли стрелы. И каждая стрела оказалась… пылающей!
Огненные стрелы подожгли кустарник, который к тому же во многих местах был заранее измазан горючей смолой. Обезумевшие твари с пронзительным писком бросились врассыпную. Выскакивающих на берег добивали меткие лучники. Запутавшихся в ивняке пожирал огонь. Единственный путь к спасению — назад, в чистое поле. Так, во всяком случае, посчитал их вожак, первым ринувшийся прочь из ловушки. За ним устремилась большая часть крысиной орды.
Откатившись на безопасное расстояние, со страхом и ненавистью глядя на полыхающий берег, крысы торопливо зализывали раны и подпалины. Вожак, раздосадованный неудачей, отгрыз головы двум не ко времени распищавшимся самкам, затем приказал своему войску обходить пожарище с обеих сторон.
Однако этот приказ уже не имел смысла — и на юге, и на севере клубился дым. Ужасная догадка пронзила его — вчера еще человеческий — мозг: бунтовщики со всех сторон подожгли траву! Они воспользовались многодневной жарой и полным безветрием, чтобы захватить его войско в огненное кольцо. И кольцо это будет сжиматься до тех пор, пока не испепелит всю траву в поле, а вместе с ней — детей Зла!
Бывший наместник Мизя был не совсем прав. Владигор не собирался окружать болотных крыс плотной стеной огня, поскольку знал, что в безвыходных ситуациях любой зверь теряет всякий страх. Лучше предоставить крысам лазейку для бегства, чем вынудить драться за свою поганую шкуру до последнего издыхания.
Поэтому его отряд запалил траву лишь с южной стороны и у Лебяжьего порога, давая возможность нечисти вернуться в Заморочный лес. Но вожак черной стаи, похоже, окончательно утратил разум. То ли из-за того, что в крысиную шкуру он облачен был совсем недавно и оставленного людьми выхода к лесным болотам просто не смог учуять, то ли в надежде на заступничество колдуна Ареса, то ли еще по какой необъяснимой причине, Мизя направил охваченную паникой болотную нечисть на север — прорываться к Ладору.
Вернее, попытался направить. Крысиное воинство не подчинилось ему. Большинство тварей рвануло туда, откуда явилось,-к лесу, хотя и невидимому за клубами Дыма, но, как подсказывал им врожденный инстинкт,все же не затронутому пожаром. Только три-четыре сотни крыс последовали за своим вожаком навстречу огню…
Когда запылал кустарник на берегу Звонки, Владигор, оставив Горбачу три шнека с лучниками добивать гадин, которые попытаются спастись в воде, на четвертом шнеке немедленно отправился к Лебяжьему порогу. Что-то говорило ему: полусотне Третьяка, которая еще с ночи скрытно пробралась туда по правому берегу, потребуется помощь ватаги.
Хотя сам Третьяк накануне заверял его, что крысы через огонь не сунутся — разве лишь десяток-другой совсем уж ополоумевших, но с ними его люди расправятся запросто, — Владигор все-таки этой уверенности не разделял. Успех его дальнейших планов во многом зависел от того, что станет известно Аресу о сражении болотной нечисти с повстанцами. И чем дольше колдун будет в неведенье, тем лучше. Значит, ни в коем случае нельзя позволить Мизе прорваться к Ладору!
Не зря беспокоился княжич. Он понял это, едва шнек вывернул из-за поворота к Лебяжьему порогу. Даже грохот реки, сердито бьющей среди камней, не мог заглушить отчаянного визга болотных гадин и громогласной ругани воинов Третьяка.
Высадившись на берег, небольшой отряд Владигора быстро пересек проложенную вдоль Звонки дорогу, почти неразличимую в сплошной пелене дыма, и стал карабкаться по склону крутого утеса. Несколько раз мимо них скатывались вниз крысиные трупы, но, хвала Перуну, ни одного человеческого… Вскоре отряд выбрался на узкое плато, венчающее гранитный утес, — и оказался в самой гуще кровавого боя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129