– Перестань!
– Что перестать? – удивился Дамион.
– Пинать меня ногами – вот так!
Он пнул Дамиона в лодыжку, и священник отскочил, схватившись за ногу.
– Я тебя и не думал трогать! – сказал он, морщась.
– Кто-то трогал.
– Не знаю, кто, но это не я. – Он осторожно потер ногу. – И не надо меня увечить.
– Если не ты, то кто?
– Йомар, кажется, ты с ума сошел, – сказала Лорелин, изумленно глядя на него.
Тут в кустах вдруг зашуршало, и послышались высокие визгливые звуки, до жути напоминающие человеческий смех. Ана встала, опираясь на трость.
– Мы должны немедленно уйти, – сказала она. – Они не хотят, чтобы мы здесь оставались.
– Кто – они? – подпрыгнула Лорелин.
– Народ хобгоблинов.
– Гоблинов! – ахнула Эйлия, бледнея.
– Хобгоблинов, – поправила ее Ана. – Совершенно другого вида создания. Гоблины коварны и злы, а хобгоблины – их еще называют «хобы» – всего лишь проказливы. Они ближайшие родственники человека и не опасны, но я думаю, что нам не стоит задерживаться на их территории, или они могут нам устроить какую-нибудь мелкую каверзу.
– Пусть только попробуют, – проворчал Йомар.
Из подлеска донесся хор писка и щебета. Йомар, схватив камешек с земли, запустил им в кусты. Камешек тут же полетел обратно, на волосок мимо головы Йомара.
– Не провоцируй их, Йомар, – посоветовала Ана. – Давайте соберемся и поедем.
Снова упаковавшись, отряд поехал дальше. Смеха больше не было слышно, только иногда в людей летела палка или камень из нависших ветвей. Эйлия, глянув вверх, увидела мелькнувшее лицо, и волосы у нее на голове встали дыбом. Ей вспомнилась виденная однажды ручная обезьянка, сидящая на плече у матроса: личико в ветвях так же жутковато и насмешливо напоминало человека. Круглая головка, не больше чем у годовалого ребенка, уши и глаза больше человеческих, а нос почти плоский. Кожа неестественно бледная, чуть темнее среза гриба, на черепе путаница тонких волос, как на одуванчике. Поймав взгляд Эйлии, это создание тут же исчезло, и яростный стрекот раздался сверху, сопровождаемый градом палок и камней. Какое-то время этот град осыпал путешественников, спешащих выбраться из-под полога леса, только Ане ничего не досталось. Эйлия решила, что лесные жители сочли ее не опасной из-за ее миниатюрности.
Лес стал редеть, сумерки под кронами посветлели, и град камней и палок стих вместе со стрекотом. Очевидно, хобы не стали преследовать людей на открытом месте. Солнце снова засияло в небе, но над горами клубились облака, обещавшие дождь.
Лес остался позади, и раскинувшаяся впереди земля несла на себе следы прошедших когда-то ледников. Поля усеивали большие валуны; там, где выходило гранитное основание, даже камень был исчерчен и изрезан шрамами, будто следами грызущих зубов на старых костях. И в просвете деревьев появилось еще кое-что, на этот раз не природного происхождения: старая мощеная дорога, очень похожая на древние элейские дороги в Маурайнии. Отряд выехал на старые потрескавшиеся камни, проросшие травой. Дорога шла прямо к двойной вершине, стоящей чуть впереди синего хребта.
– Элендор, – сообщила Ана. – Нам еще примерно день пути.
По дороге люди заметили, что не все раны земли обязаны своим происхождением исчезнувшему льду. Луга пестрели глубокими ямами и воронками, в некоторых стояла вода. Ана сказала, что они образовались в земле во время Великого Крушения: могилы упавших звезд. Среди воронок попадались более пятидесяти футов глубины, окруженные валом рассыпанных больших камней. Воронок становилось все больше, пока у путников не появилось ощущение, что они едут по Луне. Но здесь, хотя уже не росли деревья, растительность была в изобилии, в основном полярных видов: дикие травы и осока, а еще низкий узловатый вереск покрывали землю. Даже голые валуны, поднимающиеся из земли, поросли яркими лишайниками, будто на них плеснули серо-зеленой, желтой или алой краски. И еще кишела пернатая живность, долетевшая до этого островного убежища через суровые северные моря: дикие гуси и морские утки плавали стайками на лужицах и болотцах, с криком поднимаясь на крыло при приближении отряда.
Через несколько часов пути равнина сменилась подъемом к подножиям скал, и дорога пошла вверх. Впереди маячил Элендор. Хотя он и был ниже стоящих за ним гор – может быть, семь тысяч футов от подошвы до вершины, – но казался выше их, потому что был ближе.
– Мы почти на месте, – сказала Эйлия с волнением в сердце, когда отряд остановился у подножия на отдых.
Лорелин открыла мешок, чтобы покормить лошадей, а Йомар снова взялся за лук и стрелы.
– Надо как следует запастись мясом, пока есть возможность, – сказал он. – Здесь дичи полно, но в горах ее может не быть.
– Тебе обязательно надо убивать? – упрекнула его Лорелин. – Необходимости нет, припасов у нас хватит.
– Корабельные сухари и мука? И эти сухари еще надо размачивать, чтобы можно было есть. От кролика, я заметил, ты не отказалась.
– Знаю, и теперь сама жалею, раз ты будешь мне это при каждом случае в глаза тыкать. Так вот, я ничего, что ты убьешь, есть не буду!
– Дело хозяйское.
На равнине по дороге попадались пантеоны – причудливая раскраска шкур со светлым созвездием пятен выделяла их на монотонном фоне тундры. Но сейчас ни одного видно не было. Если не считать парящих ястребов и мух, гудящих тучами над травой, ни одно живое существо не показывалось.
– Надо было мне подстрелить несколько уток, когда была возможность, – буркнул Йомар, оглядывая местность.
Дамион склонился у прудика возле дороги, глядя в его поверхность, как в зеркало. Он обнаружил в припасах твердый брусок мыла и намылил им лицо, а теперь кривился, пытаясь побриться зимбурийским кинжалом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143