Гвидион выслушал всю эту насмешливую тираду без улыбки и сказал:
— Напрасно повторяешь ты чушь, придуманную людьми. Поможешь мне?
— Конечно, помогу. Я помогу тебе советом, мой друг. Настоящим и искренним советом. Твой брат погиб. Его нельзя спасти. Его аппетиты выросли, он не захотел ограничиться одной женщиной, он решил овладеть всем миром. Это было уже слишком, Гвидион. Я не знаю, где Бренн. Но знаю, что ему никогда не прийти на мой пир. Вот мой совет: возвращайся! Не губи вслед за Бренном и себя. Опомнись, вернись в Верхний Мир, там новая твоя игрушка льет слезы и сражается сама с собой. Ты отнял у него сердце, помоги ему сохранить душу. Пока еще не поздно, остановись! Ты сгубил Ворона, спаси хотя бы Волка.
Гвидион опустил лицо, страшась поднять глаза. Неужели со стороны все выглядит так ужасно? Непостижимый! Не зря его так зовут. Даже королю Аннона не понять его. Как горько быть не понятым даже старым другом. Пустое! Он знает, что делает. Спустя тысячелетия они говорят: «Гвидион был прав!», но чаще всего они уже не помнят его слов. Какой смысл пытаться доказать королю, что Ворон не был виноват в поступках, свершаемых Зверем? Кто живет во власти Фоморов и действует по их воле, сам становится таковым. И многие скажут потом, что не случайно Балор выбрал для возрождения Древнего Врага именно Бренна, а не его старшего брата Белина, например, хотя Белин был более подходящей кандидатурой как прямой наследник королевской власти. Но он оказался слишком светел и чист, его душа не приняла чудовищное порождение Нижних Миров. Многие берутся судить то, что не в силах даже понять, а страх не придает рассудительности. Аннон успел не раз содрогнуться в ожидании возрождения Темной Империи. Кто борется со Светом и Мраком одновременно, не может быть понят ни тем, ни другим. Лишь жизнь поймет его, но в Анноне нет жизни.
— Ты поступил, как друг, мой король, и дал мне хороший совет. И если бы я только мог, я бы последовал ему. Но ты ведь сам сказал, это я виновен в том, что стало с моим братом. Не из пустой похвальбы, не из гордости или ради славы я должен искать его, а лишь потому, что он доверял мне больше, чем самому себе.
Король выпрямился в кресле, сжал пальцы, хрустнув оголенными костяшками, усмехнулся:
— Я не обманывал тебя, я сказал правду. То, чего ты хочешь достичь — невозможно. И если ты порой совершаешь невозможное, то разве я виноват в этом? Если ты спросишь меня, можно ли долететь до солнца, я скажу тебе правду: это невозможно. Но если ты достигнешь солнца, Гвидион, я не очень удивлюсь этому. Я даже не слишком буду поражен, если узнаю, что ты вернешься обратно живым.
Гвидион спрятал улыбку. Король заметил это и сказал:
— Есть такая человеческая легенда, что прежде на земле не было огня, ты полетел на солнце и принес людям огонь. Гвидион пожал плечами:
— Люди склонны выдумывать про меня всякие небылицы, в то время как мои настоящие деяния выветриваются из их памяти. Не я принес огонь на землю.
Король молчал, прищурившись на слабые отблески горящей лучины. Наконец произнес:
— Его нет в моем мире. Когда он падал, то здесь даже не задержался. Ищи его в Нижних Мирах, или в Мутных Мирах, или даже на Дне, конечно, если оно достижимо для тебя. Его бессмысленно искать, его невозможно спасти, но ты пойдешь за ним, Гвидион. Иди отдыхать, мой добрый друг. Завтра тебе предстоит трудный путь. Мои друиды проводят тебя к Переходу. Будешь уходить, загаси лучину.
Гвидион встал и внимательно посмотрел на короля. Араун откинулся на спинку кресла, судорожно вцепившись пальцами в его подлокотники, и опустил тяжелые веки, покрытые сетью темных прожилок. Круги под его глазами приобрели лиловый оттенок. Зашуршали под потолком невидимые в темноте летучие мыши. Гвидион рассек кинжалом руку и позволил каплям густой крови упасть на маленькое пламя. Лучина с шипением погасла. Король Аннона тяжело вздохнул. У дверей Гвидион тихо промолвил:
— Спасибо тебе, мой король. Прощай!
Он вышел в светлый коридор замка и тоже вздохнул, с облегчением.
Друиды Аннона приступили к обряду открытия Великого Пути. Гигантские столбы, заменяющие в этом мире камни, тускло поблескивали отполированными поверхностями, выбитые на них символы, подчеркнутые тенями, должны были обеспечивать защиту от внешнего вторжения.
Гвидион равнодушно наблюдал за друидами. Он много раз видел эти обряды, участвовал в них сам. Он мог пройти по Великому Пути и без помощи подобных ухищрений, но теперь был рад, что догадался взять с собой магические камни, если у него возникнут трудности с Переходом, он воспользуется проверенными ритуалами шаманов Верхнего Мира.
Гвидиону хотелось угодить друидам Аннона, он видел, что они чрезвычайно довольны возможностью продемонстрировать ему свои силы, и он смиренно ждал, пока жрец выложит камнями круг, повторил вслед за другими слова заклинания и даже выпил отвар, способствующий легкому восприятию Перехода.
Верховный Друид Аннона вложил Камень Власти в углубление на северном столбе. Гвидион поблагодарил друидов и шагнул в выбитый на плите круг. Не было ни чувства падения, ни изменений в окружающем мире, лишь по исчезновению друидов Гвидион определил, что находится уже в другом пространстве.
«Что ж, такое проникновение в мир мне больше по душе, чем шутки короля Аннона с падением в гостевое кресло, — подумал Гвидион. — Лучше уж пройти пару дней пешком в поисках местного владыки, чем посреди пира получить болезненный удар по мягкому месту». О том, что попасть можно было вовсе не в гостевое кресло, а в ту сырую, темную комнату, похожую на склеп, маг постарался не думать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144