Потом я понял, что небо сливается с морем, полоса горизонта неразличима, и все это, сверкая на солнце, создает обманчивое впечатление голубой бездны.
Дорога пошла под горку, и море скрылось за следующим холмом. Внезапно я ощутил панику, мне показалось, что это было лишь очередным видением. Я погнал угаса, и когда мы вновь поднялись на холм, я увидел бескрайнюю гладь воды и пережил странное чувство волнения, какого не испытывал никогда прежде. Море звало меня и манило. Я слышал его дыхание и дышал вместе с ним. Море, словно гигантский выпуклый диск, сверкало и переливалось в лучах солнца. На его берегу рассыпались домишки, большие и маленькие. Ни частокола, ни насыпи не было вокруг этого селения.
Как и советовал мне слепой старец, я вышел к берегу. Угаса я решил оставить в небольшой рощице неподалеку, чтобы не перепугать местных жителей.
Вдоль побережья жались рыбачьи хижины. Лодки, вытащенные на галечник и перевернутые вверх дном, сохли на солнце. На них копошилась загорелая малышня, бросая друг в друга гальку.
— Эй, пацан, — окликнул я самого старшего. — Кто у вас здесь плавает на Остров?
— Да почитай что все! — звонко выкрикнул мальчишка. — Все туда ходють.
— Ну, так покажи, у кого самый большой корабль? Мальчишка пожал плечами и юркнул под лодку.
— Чего тебе надо, воитель?! — сурово окликнули меня сзади.
Я обернулся и увидел худощавого старика в заплатанной одежде. Кожа его была почти черной от загара.
— Надо мне на Медовый Остров, вот что, — пояснил я. — Ты бы подсказал мне, дедушка, какого моряка получше.
Старик жестом пригласил меня следовать за ним. Мы прошли вдоль берега подальше от детей. Старик уселся на перевернутую лодочку, я сел напротив на другую.
— Ну, на Остров и я могу тебя отвезти, коли ты заплатить сможешь, — предложил старик.
— Заплатить-то я смогу, но только вот, может, кто помоложе меня туда отвезет. Старик хмыкнул:
— Я ж не баба, а моряк. Это у женщин, чем моложе, тем лучше. Думаешь, чтоб ходить по волнам, нужна только молодость да прыть? Да, воитель, в моих руках силы меньше, чем в твоих. Но у меня есть сыновья, чтобы грести, а я знаю дорогу между волн.
— Так ты доплывешь до Медового Острова?
— Вплавь, что ли? — удивился старый моряк.
— Ты что, старый, мне голову морочишь? — разозлился я. — Разве у тебя нет какой-нибудь посудины, которая плавает по морю?
— Так ты о судне? Ну, конечно, не впервой мне. Я, почитай что, с пеленок по морю хожу.
— Большой ли у тебя корабль? — поинтересовался я.
— Корабли тама вон, у чужестранцев, что несколько дней у нас тута торчат, — старик указал в сторону города. — Там их целая куча, кораблей этих. Только вряд ли ты сможешь их нанять. Они сами здесь всех нанимают. Говорят, чистым золотом платють. Ихние корабли вона какие, даже к берегу им не подойти. Мелко здесь для них, значит. А у меня ладья, ладная и крепкая.
Нервы мои были на пределе. Я схватил старика за ворот рубахи и, слегка тряхнув его, рыкнул:
— Вот что, старик, мне проще убить тебя, чем сговориться с тобой. Некогда мне разбираться в ладьях да кораблях, по мне все это нужно лишь для того, чтобы утопить честного волка. Говори, поместится ли мой конь на твоей посудине.
— А что, мне и коней на тот берег переправлять приходилось, — спокойно ответил моряк, проигнорировав мой выпад. — Чего ж ему не поместиться-то?
— Крупный он у меня очень. Пойдем, посмотришь на него сначала, прежде чем согласие давать.
Старик нехотя поднялся и пошел вслед за мной. Когда мы вошли в рощу, угас приветствовал нас радостным ревом. Старик некоторое время молча рассматривал Мохха, потом сказал:
— Да нешто это конь? Это же угас.
— И откуда же тебе это ведомо? — удивился я. — Другие вот сразу в крик, дракон, мол.
— Что я, дитя, что ли, чтобы мне угаса от дракона не отличить? Такие твари вонючие. И какая только кобыла согласилась на это, а? — Моряк хрипло рассмеялся. — А он не сожрет меня с моими сыновьями?
— Чтоб не сожрал, мы возьмем с собой быка или чего там у вас на базаре купить можно. Я заплачу тебе сверх всякой цены.
Старик внимательно осмотрел угаса, причитая:
— Дак кто ж то знает, какую цену за такую образину можно взять. Да кабы знать, что он не сожрет никого, тогда еще можно рискнуть.
— Я уж прослежу, чтобы он никого не сожрал, не волнуйся. Говори, сколько платить.
Старый моряк собрался с духом и выпалил:
— Два золотых!
Я молчал, пытаясь сообразить, сколько это будет в серебре, но так и не смог посчитать. Мое молчание старик расценил как отказ и испуганно добавил:
— Ну, разве ж это дорого? Ну, так я это… ну, сам скажи, сколько?
— Когда поплывем? — спросил я.
— Так ты согласен? — обрадовался старый моряк. — Поплывем послезавтра.
— Почему не сегодня?
— Спешишь, что ли? — Моряк покачал головой. — Сыны сегодня только вернулись. Денек бы им на берегу побыть, а потом уж и в путь. Нет, раньше, чем послезавтра, никак нельзя. Ладью посмотреть надобно, харчи купить. Приходи со своим коньком послезавтра к восходу солнца. Харчи на твою долю я запасу, а вот для угаса приноси сам, договорились?
Я кивнул.
— Один золотой заплатишь на этом берегу, второй — на том.
Я достал кусок ошейника и протянул моряку. Тот удивленно осмотрел его и сказал:
— Ладноть, это больше, чем я просил, ну так потом меньше отдашь. Так бывай.
Моряк пошел вдоль берега валкой походочкой, будто земля под ним качается, а он с трудом держит равновесие. А мы с угасом поплелись обратно к лесу, где я намеревался оставить его, прежде чем отправиться на городской базар для закупки провизии. Поднялся ужасный ветер. Я отыскал небольшой овражек, заросший кустарником, где было не так холодно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144