таящийся в Джарике магический дар угрожал союзу демонов в Храме Теней. Если он откажется развить этот дар, он останется беззащитным — тогда он не сможет в случае опасности призвать на помощь власть над огнем, и враги легко смогут его одолеть.
Но одной грозящей ему опасности было недостаточно, чтобы сломить решимость Джарика. Юноша помнил мучительную боль, которую причиняло ему заклятие Анскиере из Эльринфаэра, и не в силах был понять магию власти над погодой, магию, которая недавно опалила его сознание. Джарик знал только одно: волшебство причиняло ему боль! Безжалостный и ужасный самоконтроль, который требовался, чтобы подчинить себе свободную энергию, не поддавался его пониманию. Вот почему наследник Ивейна упрямо и сердито отмахнулся от предупреждения демоницы.
На мгновение человек и ллондель застыли, их характеры столкнулись, ни один не желал уступать. Потом ллондель раздула полумесяцы ноздрей, издав свистящий звук.
«Настоящий сын своего отца», — мысленно заявила она.
Ее раздражение сделало мысленную реплику такой резкой, что сравнение причинило боль. Джарик отшатнулся.
— Нет! — воскликнул он с растущим гневом. — Я не желаю иметь ничего общего с Ивейном! Я не буду таким жестоким, каким был он! Великим Падением клянусь, даже Анскиере сказал, что никто не может заставить меня пройти Круг Огня!
Ллондель издала заунывную трель. На секунду ее глаза зажглись почти человеческой печалью.
«Наследник Повелителя огня, Хранитель ключей».
Она плела видение с искусством опытного музыканта, соединяя воедино образ, звук и древнюю память, превращая их в стон неумолимой судьбы. Джарик почувствовал, как этот стон эхом отдается в его полной скорби душе.
«Иди своей дорогой, сын Ивейна. Но будь осторожен. Будь осторожен, младший брат-человек».
Лицо ллонделя расплылось и исчезло.
Джарика окутал туман, и юноша скользнул в сплетенные демоницей образы.
Пропали камни и ледяные скалы, и он очутился на судне, которое неуклюже раскачивалось на волнах. Лодка была чуть больше обычной рыбацкой плоскодонки, на парусах красовались заплаты, а на палубе лежала куча вонявших рыбой сетей. Благодаря ллонделю Джарик понял, что видит настоящее: сейчас эта лодка плыла прочь от западного берега Эльринфаэра.
Двое братьев в непромокаемых костюмах тянули бечеву через планшир. Они работали молча при свете штормового фонаря, привязанного к кольцу в ахтерштевне, и не замечали, что за ними наблюдают. Стекло фонаря было забрызгано солью, он отбрасывал причудливые тени, которые шевелились всякий раз, как лодку покачивала очередная волна. В переплетении света и теней Джарик разглядел, что на носу судна кто-то лежит.
Этот человек, страдавший от лихорадки, был укрыт грубым шерстяным плащом и прикрывал лицо перепачканной грязью и песком рукой. Джарик разглядел блеск золотого шитья на порванной манжете льняной рубашки и с внезапным ужасом узнал узор. Рассмотрев лежавшего получше, он увидел покрытые волдырями пальцы, спутанные волосы, черные как вороново крыло.
Больше вглядываться было незачем: Джарик уже понял, что это Эмиен, брат сновидицы Таэн. Тот самый человек, с которым он, Джарик, всего три дня назад сражался на мечах и заставил отдать ключи от Эльринфаэра. Должно быть, рыбаки нашли Эмиена на берегу и взяли на борт. Казалось, вид страданий юноши должен вызывать жалость, но вместо жалости сын Ивейна почувствовал такой ужас, как будто случилась непоправимая беда.
«Зачем ты показываешь мне его? — мысленно окликнул он ллонделя. — Какое зло может причинить Эмиен? Его хозяйка Татагрес мертва, он сам убил ее на берегу Эльринфаэра. Это она колдовала с помощью демонов, а не он».
Ллондель ответила новым видением.
Рыбацкое судно затуманилось, потом картина снова стала четкой — и Джарик увидел то, что еще только должно было произойти. Эмиен откинул шерстяное одеяло, которым был укрыт, поднялся и сделал неверный шаг. Его глаза блестели от лихорадки, руки дрожали, но он уцепился за планшир и удержался на ногах. Выражение лица больного юноши заставило Джарика содрогнуться от дурного предчувствия: хотя Эмиен двигался как сомнамбула, он явно шел по палубе с какой-то целью, а не просто в горячечном бреду.
Судно взлетело на волне, фонарь качнулся. Тени закружились по истертым доскам палубы, когда корма суденышка опустилась. Бечева, которую оттягивало неумолимое течение, скребла о банку. Один из рыбаков раздраженно выругался и, топнув сапогом, приложил все усилия, чтобы все же вытянуть сеть. Если бы он поднял голову, он увидел бы, что Эмиена на носу больше нет. Но оба брата были заняты делом и не видели, как беглец, которого они спасли с Эльринфаэра, наклонился и вынул разделочный нож из ахтерпика.
Только Джарик видел, как дрожащие обожженные пальцы сжали рукоять. Потом Эмиена вдруг окружила дрожащая яркая дымка, как будто ветер зашевелил занавеси из ставшего видимым света. Тело темноволосого юноши замерцало, напомнив Джарику ауру Стража штормов Эльринфаэра, которую сын Ивейна видел совсем недавно. Но аура Эмиена, почти равная по мощи ауре Анскиере, была другой: в ней чувствовалось зло. К брату Таэн явно перешла способность Татагрес получать колдовскую власть от демонов.
Джарик закричал, но в полуреальном мире видений ллонделя его голос никто не услышал. Вспомнив, что перед ним просто сцена из будущего, Джарик беспомощно смотрел, как красноватая аура вокруг Эмиена замерцала, сгустилась и стала ярче.
Почувствовав прилив демонической силы, Эмиен рванулся вперед и воткнул нож в спину ближайшего рыбака. Тот выпустил сеть, бечева заскребла по дереву и упала в море, а рыбак с булькающим криком рухнул животом на планшир.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99