Но они очень простые.— Ого! — испуганно воскликнул Горм. — И как же нам быть? Ничего не пить и не есть в эти дни? Тогда, пожалуй, у нас для побега и сил-то не останется!Лошади за стеной весело заржали.— Не беспокойтесь! Еду вам будет приносить один из рабов, его зовут Ринпо. Он из-за гор, и он телепат, как и вы, хотя, конечно, скрывает свои способности. Он вам объяснит, что делать.— Телепат? — переспросил брат Лэльдо. — Значит, за горами живут другие люди, не такие, как здесь?— Мы не знаем. Просто он пришел из-за гор, и, конечно же, его тут же схватили и превратили в раба. Он сам вам расскажет о себе, если захочет. Эй, кажется, за вами уже идут!..И в самом деле, к решетке приблизились верховые солдаты. Их было не меньше двадцати, и брат Лэльдо насмешливо подумал, что, похоже, римляне здорово побаиваются пленников. Впрочем, они совершенно правы в своих опасениях. Горм достаточно силен, чтобы побороть до десятка человек… будь даже они отлично вооружены. А лошади, надо полагать, этому могли бы неплохо поспособствовать, делая вид, что во всем покорны воле римлян.— Эй вы, чужаки! — крикнул офицер, возглавлявший отряд сопровождения. — Быстро встали — и пошли! И не пытайтесь безобразничать!Брат Лэльдо и Горм, одинаково пожав плечами, спокойно подошли к решетке. Она медленно поднялась — и на пленников в то же мгновение набросили крепкие веревочные петли, прижавшие руки обоих американцев к их телам. Пленников потащили наружу. 10 Окруженные вооруженными солдатами, сидевшими на серых в яблоках конях, брат Лэльдо и Горм бежали за римлянами, тащившими их за собой на длинных толстых веревках. Горм шел на задних лапах, поскольку в тот момент, когда поднялась решетка их временной тюрьмы, он стоял именно в такой позе, и петля, захлестнувшая его тело, прижала передние лапы к бокам медведя, — но ему вообще-то было все равно. Ведь сейчас его не заставляли состязаться с кем-либо в скорости. Время от времени Горм широко разевал пышущую жаром красную пасть, вываливал розовый язык — и рычал что есть сил, заставляя вздрагивать и шарахаться зрителей, выбежавших на улицы вечного города. Брат Лэльдо, также туго спеленутый толстой белой веревкой, посмеивался, наблюдая за тем, как развлекается медведь, и при этом внимательно рассматривал и изучал римлян. Брат Лэльдо был плотно закрыт ментальным экраном, и никто, даже самый искусный и могучий телепат, не мог заглянуть в его ум, — но сам эливенер с легкостью исследовал умы встречных. Он искал тех, кто обладает способностями к мысленному общению. Его очень интересовали так называемые священники Новой Римской Церкви, и он надеялся, что в заполнившей улицы толпе найдется хоть один из них. При этом эливенер не забывал внимательно изучать и сами улицы — кто знает, вдруг именно по этим мостовым придется бежать им с Гормом, когда они вырвутся из казармы гладиаторов или прямо с арены Колизея. Рим показался брату Лэльдо странным городом…Широкие мостовые сверкали белизной гладких мраморных плит. Вдоль домов были проложены тротуары — коричневато-розовые или серые. Эливенер только покачал головой при мысли, скольких трудов стоило создать все это. А зачем? Вполне можно было вымостить улицы и простым камнем… ну, в конце концов, это не его дело. А здания, высившиеся по обе стороны улиц? Назвать их домами просто язык не поворачивался. Это были самые настоящие дворцы. Колонны пышных портиков были увенчаны роскошными резными листьями, белые мраморные ступени — широкие, тщательно отполированные, — вели к золоченым резным дверям. Окна с огромными на взгляд американца стеклами поражали воображение не только размерами, но и тем, что их рамы были сплошь покрыты яркими росписями, изображавшими цветы, колосья и листья.Но самым удивительным в этом городе были, конечно, его жители.Все, как один, маленького роста, со смуглой, чуть зеленоватой кожей и черными как смоль волнистыми волосами, худые, с непропорциональными телами, с длинными руками, кривоногие… и при этом обладающие на редкость красивыми лицами с огромными, выразительными черными глазами, — римляне выглядели настолько непохожими на жителей американского континента, что брату Лэльдо нетрудно было понять их интерес к нему, американцу, выглядевшему среди горожан настоящим гигантом. ыВ особенности этот интерес проявляли женщины, причем ничуть не смущались при этом. Они оценивающе рассматривали брата Лэльдо, прищелкивали языками, громко обменивались впечатлениями — и их совершенно не беспокоило, что чужак может услышать и понять их слова. Молодой эливенер усмехался и покачивал головой, когда до него доносилось нечто вроде: «Да, он должен быть божественно хорош в постели…», или: «Нет, нам он не по карману. Если он победит, то достанется какой-нибудь из матрон…» Последнее замечание насторожило брата Лэльдо. Этого еще не хватало… неужели тут у них… нет, не может быть, решил он в конце концов. Женщины имели в виду что-нибудь совсем другое.Но не только разговоры горожан и горожанок, но и их наряды привели молодого эливенера в немалое изумление. Очаровательные кривоногие и длиннорукие дамы были одеты в… ну, брат Лэльдо сказал бы — в маленькие разноцветные лоскутки. Эти лоскутки, оставляя полностью открытыми плечи, едва прикрывали грудь женщин и с трудом доставали до середины бедер. На тощих ногах римских красавиц были надеты сандалии — два золотых или серебряных ремешка и толстая деревянная подошва. Чтобы не потерять по дороге свою изысканную обувь, дамы привязывали ее к ногам яркими лентами, которые оплетали икры и завязывались сзади под коленками пышными бантами, зачастую дополнительно украшенными стеклянными бусинами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88