ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Она крепость — на наружную сторону и беззащитна — перед обстрелом в упор со второй из стен. Вот на такой первой стене в Чьянвене они бы и захлебнулись, если б не Гэвин со своими выдумками. Впрочем, ведь решено — не думать о Гэвине.
Тем более здесь его хитрость все равно невозможно повторить.
Что же до задней стены, ее монахи тоже поставили бы двойную, но тут как раз вмешалась в их планы Долина Длинных Источников — она вдруг простерла свои владения еще немного вперед. С гейзерами это случается — пробиваются новые, глохнут старые, или, может быть, вода проточила в известняке новые ходы и забила сернистыми источниками. Пытаться укротить их не рискнули даже монахи Моны. А перенести стену восточней, чтобы места хватило на две кладки, — они тоже не могли. Сразу за стеною был Храм. Если бы храмы огня имели ноги и умели передвигаться с места на место, тогда другое дело.
Кирпич — вещь вязкая. Хрупкий известняк, молоти по нему столько времени удары катапульты, давным-давно бы треснул и развалился, подняв к небу клуб белой пыли. Стена стаяла. К тому же в этом месте — в проломе — стало видно вдруг то, что она вовсе не целиком из кирпича. Внутри — почти монолит, который получился оттого, что туда засыпали камни и гальку (черные окатыши — с северного берега, наверно) и залили все раствором. На разломе этот монолит выглядел удивительно — черные камни в сером камне, неправильные узоры, будто грубый мрамор. А вот галерею поверху надстроили опять из кирпича. Стена крепости — это не просто стена вроде забора; это вещь очень сложная и очень важная. И самое важное в ней — галерея, на которой размещаются войска. Галерея немного выступает вперед над стеной, и в этом выступе проделываются узкие бойницы, из которых удобно обстреливать стену и пространство перед ней. А через внешнюю ограду перекидываются бревна, на которых привешивают на цепях другие бревна, какими ломают укрытия-«черепахи», или сшибают людей с осадных лестниц, или привешивают котел с какою-нибудь горячей мерзостью, или со стены льют масло, которое потом поджигают, или бросают камни, и чего только не делают еще. Но теперь — на пространстве длиною в восемнадцать… да, восемнадцать локтей галереи не существовало. Постаралась та самая катапульта-гигант.
Это место — в северной трети стены. Рыжая кирпичная пыль лежала вокруг въедливым слоем, как краска. И как от краски, подтек ее уже протянулся вниз по склону, к ручью, после недавних дождей. Верховья Долины Длинных Источников лежат прямо напротив. Лагерь Бирага был в соседней долине, Ручейной, а здесь стояли катапульты — та, большая, и еще две, поменьше. Сверху обстреливать монастырь им было удобней. По затоптанной траве и рощам (какие остались) в долине было видно, что и тут тоже толклись целые орды народу. Яркие черные подпалины были повсюду — это, уж наверное, послания из монастыря. И точно памятник, стояли сами катапульты. Невероятно чужие, как всегда выглядят людские вещи в таких местах, на камнях между курящимися ямами источников. Почему их бросили здесь и сожгли, уходя, — сожгли вместе с ременным приводом, вещью дорогой и самой главной в катапульте, которую после осады всегда вынимают и забирают с собой! — в общем-то понятно. Хотя на самом деле очень, очень много неясного во всей этой осаде, такого неясного, которое так и останется неясным навсегда. Вот и эти катапульты, например. Наверное, все было ужене по воле Бирага, и даже не по воле его капитанов, наверное, им просто пришлось это позволить или закрыть на это глаза — на такое вот мщение их людей вещам, которые отняли у них целое лето да так и не помогли. Белый пар здесь, в долине, то и дело скрадывал ее очертания, закрывал то один отрог, то другой, то черные уродливые остовы катапульт пропадали в нем, то монастырь. Пар делал все немного нереальным. Пар прятал в себе дружины, накапливавшиеся в нем понемногу, будто паводок в верховьях ледника, перед тем как скатиться вниз по весне. То, как поблескивали доспехи, было очень похоже на игру солнца в бурлящей и стекающей вокруг воде. «А какого демона ради все уже в доспехах? Я, что ли, это приказывал? — подумал вдруг Сколтис. — Что здесь происходит вообще?! Впрочем, кто их знает, монахов Моны, вдруг на вылазку решатся, прямо сейчас… С такой дырой в обороне — можно решиться на что угодно. Судя по устройству стены по соседству — пять, шесть, — на шесть бойниц прореха. Дыра уходила вниз еще локтей на дюжину. Все равно высоко. Да, но в галерее у них разрыв… мостик какой-то перекинут…
Хорошо, с мостками можно разобраться. Благоразумные люди на их месте в первый же день начали б ставить леса, чтоб заделать стену. А они, наверное, курения богам возносили. Эти бойницы очень хорошо устроены — стрелять можно вперед и немного вбок. Ненамного; скажем так, вперед-вперед-и-влево. Или вперед-вперед-и-вправо. Не будь башен, под самым проломом получалось бы место, куда ни стрелами и ничем другим не достать, если не считать волшебства. Но две соседние башни простреливают пространство вдоль стены накрепко. Башни, выдвинутые полукругом вперед, и прямая стена между ними. Все как в Чьянвене. Да что такое, отчего эта Чьянвена все вертится на уме! И четвертая башня южной стены, именуемая Катта…
Но это уж совсем ни причем. Эту хитрость здесь тоже не приспособить — поди заставь монахов поверить, что где-нибудь тут у них просто горит лес».
Пролом был виден всем. Пролом притягивал всех. Именно это Сколтису и не нравилось. Было совершенно очевидно, что это — самое легкое место. Может быть, единственное. И было совершенно очевидно, что монахам это понятно тоже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187
Тем более здесь его хитрость все равно невозможно повторить.
Что же до задней стены, ее монахи тоже поставили бы двойную, но тут как раз вмешалась в их планы Долина Длинных Источников — она вдруг простерла свои владения еще немного вперед. С гейзерами это случается — пробиваются новые, глохнут старые, или, может быть, вода проточила в известняке новые ходы и забила сернистыми источниками. Пытаться укротить их не рискнули даже монахи Моны. А перенести стену восточней, чтобы места хватило на две кладки, — они тоже не могли. Сразу за стеною был Храм. Если бы храмы огня имели ноги и умели передвигаться с места на место, тогда другое дело.
Кирпич — вещь вязкая. Хрупкий известняк, молоти по нему столько времени удары катапульты, давным-давно бы треснул и развалился, подняв к небу клуб белой пыли. Стена стаяла. К тому же в этом месте — в проломе — стало видно вдруг то, что она вовсе не целиком из кирпича. Внутри — почти монолит, который получился оттого, что туда засыпали камни и гальку (черные окатыши — с северного берега, наверно) и залили все раствором. На разломе этот монолит выглядел удивительно — черные камни в сером камне, неправильные узоры, будто грубый мрамор. А вот галерею поверху надстроили опять из кирпича. Стена крепости — это не просто стена вроде забора; это вещь очень сложная и очень важная. И самое важное в ней — галерея, на которой размещаются войска. Галерея немного выступает вперед над стеной, и в этом выступе проделываются узкие бойницы, из которых удобно обстреливать стену и пространство перед ней. А через внешнюю ограду перекидываются бревна, на которых привешивают на цепях другие бревна, какими ломают укрытия-«черепахи», или сшибают людей с осадных лестниц, или привешивают котел с какою-нибудь горячей мерзостью, или со стены льют масло, которое потом поджигают, или бросают камни, и чего только не делают еще. Но теперь — на пространстве длиною в восемнадцать… да, восемнадцать локтей галереи не существовало. Постаралась та самая катапульта-гигант.
Это место — в северной трети стены. Рыжая кирпичная пыль лежала вокруг въедливым слоем, как краска. И как от краски, подтек ее уже протянулся вниз по склону, к ручью, после недавних дождей. Верховья Долины Длинных Источников лежат прямо напротив. Лагерь Бирага был в соседней долине, Ручейной, а здесь стояли катапульты — та, большая, и еще две, поменьше. Сверху обстреливать монастырь им было удобней. По затоптанной траве и рощам (какие остались) в долине было видно, что и тут тоже толклись целые орды народу. Яркие черные подпалины были повсюду — это, уж наверное, послания из монастыря. И точно памятник, стояли сами катапульты. Невероятно чужие, как всегда выглядят людские вещи в таких местах, на камнях между курящимися ямами источников. Почему их бросили здесь и сожгли, уходя, — сожгли вместе с ременным приводом, вещью дорогой и самой главной в катапульте, которую после осады всегда вынимают и забирают с собой! — в общем-то понятно. Хотя на самом деле очень, очень много неясного во всей этой осаде, такого неясного, которое так и останется неясным навсегда. Вот и эти катапульты, например. Наверное, все было ужене по воле Бирага, и даже не по воле его капитанов, наверное, им просто пришлось это позволить или закрыть на это глаза — на такое вот мщение их людей вещам, которые отняли у них целое лето да так и не помогли. Белый пар здесь, в долине, то и дело скрадывал ее очертания, закрывал то один отрог, то другой, то черные уродливые остовы катапульт пропадали в нем, то монастырь. Пар делал все немного нереальным. Пар прятал в себе дружины, накапливавшиеся в нем понемногу, будто паводок в верховьях ледника, перед тем как скатиться вниз по весне. То, как поблескивали доспехи, было очень похоже на игру солнца в бурлящей и стекающей вокруг воде. «А какого демона ради все уже в доспехах? Я, что ли, это приказывал? — подумал вдруг Сколтис. — Что здесь происходит вообще?! Впрочем, кто их знает, монахов Моны, вдруг на вылазку решатся, прямо сейчас… С такой дырой в обороне — можно решиться на что угодно. Судя по устройству стены по соседству — пять, шесть, — на шесть бойниц прореха. Дыра уходила вниз еще локтей на дюжину. Все равно высоко. Да, но в галерее у них разрыв… мостик какой-то перекинут…
Хорошо, с мостками можно разобраться. Благоразумные люди на их месте в первый же день начали б ставить леса, чтоб заделать стену. А они, наверное, курения богам возносили. Эти бойницы очень хорошо устроены — стрелять можно вперед и немного вбок. Ненамного; скажем так, вперед-вперед-и-влево. Или вперед-вперед-и-вправо. Не будь башен, под самым проломом получалось бы место, куда ни стрелами и ничем другим не достать, если не считать волшебства. Но две соседние башни простреливают пространство вдоль стены накрепко. Башни, выдвинутые полукругом вперед, и прямая стена между ними. Все как в Чьянвене. Да что такое, отчего эта Чьянвена все вертится на уме! И четвертая башня южной стены, именуемая Катта…
Но это уж совсем ни причем. Эту хитрость здесь тоже не приспособить — поди заставь монахов поверить, что где-нибудь тут у них просто горит лес».
Пролом был виден всем. Пролом притягивал всех. Именно это Сколтису и не нравилось. Было совершенно очевидно, что это — самое легкое место. Может быть, единственное. И было совершенно очевидно, что монахам это понятно тоже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187