ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Хотя сейчас Гэвин собирался свершить не лучший по отношению к ней поступок, он все же не хотел уж совсем обижать ее, отказываясь от обычаев, будто вор.
День поворачивал к вечеру, и по сверкающему золотом снегу тень бежала впереди Гэвина, длинная, точно мачта. Долину впереди закрывал гигантский утес; у подножия его дымилось темное пятно — залитое водою углубление в скале, которое выбил здесь водопад за долгие тысячи лет. Сейчас водопад забило льдом, но льющиеся по обе стороны утеса боковые струи подпитывали ручей под снегом. Наверняка там водились форели. Следы росомахи, спускавшиеся с запада по осыпчатому склону — туда, к подножию утеса, — говорили, что и росомаха знает об этом. Но Гэвину не нужна была коварная охотница, не нужны были ее драгоценные шкура и жир, что так ценят колдуньи, — хотя в другое время он обрадовался бы, увидав когтистые следы, похожие на медвежьи, — ему нужны были совсем иные следы.
Утверждали, что чаще всего Сребророгого Оленя видят высоко в горах, среди острых отрогов; рассказывали даже о его любимой долине там, между вершин, где он бродит ясными ночами, и звезды блестят у него на рогах; но каждый из рассказчиков помещал эту долину в другом месте, уверяя клятвенно, что именно он знает истину и никто иной. В любом случае путь Гэвина лежал в горы. Выбрав склон поположистей, он свернул и стал взбираться, тяжело опираясь на копье; ему не хотелось раньше времени снимать лыжи и проваливаться в снег по пояс. Добравшись наконец до крайних елей, Гэвин ухватился за ветки и обернулся.
Солнце светило ему в лицо. Вдоль всей белой долины дымился ручей, и рядом с ним тянулись, уже отмеченные синими тенями, его следы. Где-то далеко звенела синица. Морозный воздух слегка пощипывал щеки.
Потом Гэвин снял лыжи и, закинув их за спину, углубился в ельник. Он лез по склону довольно долго, потому что подъем был крут, а снега много. Где-то на половине подъема он вдруг остановился, осторожно положил все, что держал в руках, на снег и кошачьим движением снял со спины лук. Натягивая тетиву, он ухитрился не скрипнуть, не отрывая при этом глаз от птицы на самой верхушке ели выше по склону над ним. Кедровка свалилась вниз, сшибая снег с веток, стрела вошла ей в шею. Теперь даже самолюбие Гэвина должно было признать, что это хороший выстрел.
Еще один раз Гэвин остановился там, где ветролом открывал взгляду небо. На севере оно нехорошо, мутно поголубело. Гэвин знал, как быстро срывается метель в горах, но особенно тревожиться было нечего, разве что стоило немного поспешить с ночлегом. Перебравшись по небольшой улоговине на другую сторону гряды, он увидел, что дальше горы поднимаются все выше и выше; здесь начиналась неведомая страна, разбитая ущельями, перепаханная ледниками, усеянная острыми пиками.
Некоторое время Гэвин шел по гребню еще одного склона по направлению к ней, нет-нет да и поглядывая на север, пока не нашел в ветроломе удобное место: в выворотине под корнями одной ели, полуприваленное стволом другой. Чтобы устроиться понадежней, Гэвин навалил туда еловых лап, потом — рядом, в двух шагах — на скорую руку развел костер, зажарил прямо в перьях свою добычу; пока он ел, в горных вершинах уже загудел ветер — ровно, как натянутая холстина. По темнеющему небу понеслись тучи.
Забравшись в свое убежище и завалив себя лапником, Гэвин сыто и довольно вздохнул. Засыпая, он слышал вой метели, а потом этот звук стал глухим и совсем неясным, снег шел всю ночь, заметая его все сильней и сильней.
В это самое время дома у Гэвина его мать, Дайнэн, дочь Рахта, расчесывала перед сном волосы своей маленькой дочери, Кетиль, и вдруг заплакала, уткнувшись лицом в ее макушку. Девочка удивленно завертела головой, пытаясь оглянуться. А старая нянька, Фамта, стоявшая рядом, сказала:
— Все в роду Гэвиров сумасшедшие. Но этот — больше всех, что верно, то верно!
Сребророгий Олень — опасный зверь, у него острые рога и тяжелые копыта, и даром он не отдаст свою жизнь. Гэвин знал это, и ему это было по душе: Олень — добыча, достойная настоящего охотника. К своему походу он отнесся не как к безопасной прогулке, снаряжение с собой взял самое надежное и самое лучшее, и копье взял самое лучшее, ясеневое копье отца. Попросту он своровал его — сиял тайком со скрепы над притолокой, где оно висело. Обнаружили это только сегодня вечером.
— Ах, волки его заешь, проклятый мальчишка! — сказал Гэвир, его отец, стукнув по столу тяжелым кулаком. В сердцах ему доводилось говаривать и не такое. А Дайнен воскликнула:
— Нет! — И добавила немного спустя, уже тише: — Хозяйка Леса, не услышь эти слова…
Она любила всех своих сыновей и плакала теперь обо всех, кто сейчас в горах: о старшем, и о втором, и о Гэвине тоже.
Когда Гэвин проснулся и вылез из своего сугроба, с трудом разбросав толстый слой снега над собой, уже давно наступило утро, и с пронзительно синего неба солнце горячило кровь. Снега навалило столько, что все было не узнать. Ели стояли белыми до самых макушек. Кривой и редкий горный лес стал сказочным чертогом. Но это был загадочный и грозный чертог. Прямо перед Гэвином чернел в небе гигантский пик, похожий на зубец короны. «Туда и надо отправиться, — думал он, собирая свое снаряжение и продевая ноги в лыжи. — Именно в таких местах должен бродить Сребророгий Олень. Может, именно за тем вот пиком лежит его одинокая долина, где весной он ступает по цветам каменики».
Гэвину казалось, что он подобрался уже совсем, совсем близко. Чутье на опасность изменило ему. Огибая иззубренный черный пик, он ступил на снежный карниз над ущельем, что, прикрытый свежим снегом, обманул бы и куда более опытного человека, и карниз обрушился под его тяжестью со звуком, похожим на тихий гром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187
День поворачивал к вечеру, и по сверкающему золотом снегу тень бежала впереди Гэвина, длинная, точно мачта. Долину впереди закрывал гигантский утес; у подножия его дымилось темное пятно — залитое водою углубление в скале, которое выбил здесь водопад за долгие тысячи лет. Сейчас водопад забило льдом, но льющиеся по обе стороны утеса боковые струи подпитывали ручей под снегом. Наверняка там водились форели. Следы росомахи, спускавшиеся с запада по осыпчатому склону — туда, к подножию утеса, — говорили, что и росомаха знает об этом. Но Гэвину не нужна была коварная охотница, не нужны были ее драгоценные шкура и жир, что так ценят колдуньи, — хотя в другое время он обрадовался бы, увидав когтистые следы, похожие на медвежьи, — ему нужны были совсем иные следы.
Утверждали, что чаще всего Сребророгого Оленя видят высоко в горах, среди острых отрогов; рассказывали даже о его любимой долине там, между вершин, где он бродит ясными ночами, и звезды блестят у него на рогах; но каждый из рассказчиков помещал эту долину в другом месте, уверяя клятвенно, что именно он знает истину и никто иной. В любом случае путь Гэвина лежал в горы. Выбрав склон поположистей, он свернул и стал взбираться, тяжело опираясь на копье; ему не хотелось раньше времени снимать лыжи и проваливаться в снег по пояс. Добравшись наконец до крайних елей, Гэвин ухватился за ветки и обернулся.
Солнце светило ему в лицо. Вдоль всей белой долины дымился ручей, и рядом с ним тянулись, уже отмеченные синими тенями, его следы. Где-то далеко звенела синица. Морозный воздух слегка пощипывал щеки.
Потом Гэвин снял лыжи и, закинув их за спину, углубился в ельник. Он лез по склону довольно долго, потому что подъем был крут, а снега много. Где-то на половине подъема он вдруг остановился, осторожно положил все, что держал в руках, на снег и кошачьим движением снял со спины лук. Натягивая тетиву, он ухитрился не скрипнуть, не отрывая при этом глаз от птицы на самой верхушке ели выше по склону над ним. Кедровка свалилась вниз, сшибая снег с веток, стрела вошла ей в шею. Теперь даже самолюбие Гэвина должно было признать, что это хороший выстрел.
Еще один раз Гэвин остановился там, где ветролом открывал взгляду небо. На севере оно нехорошо, мутно поголубело. Гэвин знал, как быстро срывается метель в горах, но особенно тревожиться было нечего, разве что стоило немного поспешить с ночлегом. Перебравшись по небольшой улоговине на другую сторону гряды, он увидел, что дальше горы поднимаются все выше и выше; здесь начиналась неведомая страна, разбитая ущельями, перепаханная ледниками, усеянная острыми пиками.
Некоторое время Гэвин шел по гребню еще одного склона по направлению к ней, нет-нет да и поглядывая на север, пока не нашел в ветроломе удобное место: в выворотине под корнями одной ели, полуприваленное стволом другой. Чтобы устроиться понадежней, Гэвин навалил туда еловых лап, потом — рядом, в двух шагах — на скорую руку развел костер, зажарил прямо в перьях свою добычу; пока он ел, в горных вершинах уже загудел ветер — ровно, как натянутая холстина. По темнеющему небу понеслись тучи.
Забравшись в свое убежище и завалив себя лапником, Гэвин сыто и довольно вздохнул. Засыпая, он слышал вой метели, а потом этот звук стал глухим и совсем неясным, снег шел всю ночь, заметая его все сильней и сильней.
В это самое время дома у Гэвина его мать, Дайнэн, дочь Рахта, расчесывала перед сном волосы своей маленькой дочери, Кетиль, и вдруг заплакала, уткнувшись лицом в ее макушку. Девочка удивленно завертела головой, пытаясь оглянуться. А старая нянька, Фамта, стоявшая рядом, сказала:
— Все в роду Гэвиров сумасшедшие. Но этот — больше всех, что верно, то верно!
Сребророгий Олень — опасный зверь, у него острые рога и тяжелые копыта, и даром он не отдаст свою жизнь. Гэвин знал это, и ему это было по душе: Олень — добыча, достойная настоящего охотника. К своему походу он отнесся не как к безопасной прогулке, снаряжение с собой взял самое надежное и самое лучшее, и копье взял самое лучшее, ясеневое копье отца. Попросту он своровал его — сиял тайком со скрепы над притолокой, где оно висело. Обнаружили это только сегодня вечером.
— Ах, волки его заешь, проклятый мальчишка! — сказал Гэвир, его отец, стукнув по столу тяжелым кулаком. В сердцах ему доводилось говаривать и не такое. А Дайнен воскликнула:
— Нет! — И добавила немного спустя, уже тише: — Хозяйка Леса, не услышь эти слова…
Она любила всех своих сыновей и плакала теперь обо всех, кто сейчас в горах: о старшем, и о втором, и о Гэвине тоже.
Когда Гэвин проснулся и вылез из своего сугроба, с трудом разбросав толстый слой снега над собой, уже давно наступило утро, и с пронзительно синего неба солнце горячило кровь. Снега навалило столько, что все было не узнать. Ели стояли белыми до самых макушек. Кривой и редкий горный лес стал сказочным чертогом. Но это был загадочный и грозный чертог. Прямо перед Гэвином чернел в небе гигантский пик, похожий на зубец короны. «Туда и надо отправиться, — думал он, собирая свое снаряжение и продевая ноги в лыжи. — Именно в таких местах должен бродить Сребророгий Олень. Может, именно за тем вот пиком лежит его одинокая долина, где весной он ступает по цветам каменики».
Гэвину казалось, что он подобрался уже совсем, совсем близко. Чутье на опасность изменило ему. Огибая иззубренный черный пик, он ступил на снежный карниз над ущельем, что, прикрытый свежим снегом, обманул бы и куда более опытного человека, и карниз обрушился под его тяжестью со звуком, похожим на тихий гром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187