ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Впрочем, то, что девушкам казалось шуршанием и шумом, человеку, не привычному к лесу, показалось бы тишиной. Прислушиваясь, они различили, что к голосу Протока у источника присоединяются и еще голоса, и тянуло оттуда дымком.
— Кто здесь? — тут же спросила Кетиль (несколько резковато, признаться), раздвигая ивовые ветки.
На берегу возле озерца уже сидели на подстеленных своих плащах несколько девушек — точней говоря, трое.
Они сидели рядком, обхватив руками колени, прижавшись друг к другу так, точно только что секретничали о чем-то; в сумерках ясно светлели белые льняные платья, и рукава рубашек, и лица, и они полулукаво, полузадорно улыбались чуть-чуть, глядя на Кетиль.
Весь день сегодня, должно быть, они проработали на молотьбе, и хотя наверняка, прежде чем сюда идти, ополоснули лица и руки, — золотисто-серая хлебная пыль оставалась на их одежде, волосах и на загорелой коже, и оттого они казались Весенними Девами, вырезанными из тополя, вот так же полузадорно, полулукаво улыбающимися со своих изображений на полях.
— Я Раун, — сказала та из них, что повыше и побойчее, — дочь Бадди, доброго воина; мой отец отправился в Летний Путь дружинником на одном корабле с твоим братом, Хюдор, дочь Борна. (Хюдор, выступив вперед, улыбнулась ей.) Айхо — дочь Бурого Скагри. — Тут она обняла, притянув к себе, девушку, что сидела от нее справа, а та заблестела на Кетиль яркими глазками из-под ее руки. — Это моя родственница, наши матери сестры. А это — Ниль, — ласково засмеявшись, она взъерошила волосы девушки слева от себя, еще почти подростка, — ее сестренка, она не гадать пришла, а так просто, с нами за компанию; она у нас еще маленькая! (И в то же самое мгновение Кетиль решила, хоть только что думала иначе, что она сама все-таки сегодня будет гадать — она-то ведь не маленькая девочка, чтоб ходить за компанию! А на кого она будет гадать — это уж ее дело. И без Йиррина полно парней на свете.) Пусть добрым будет нынче гадание, — учтиво добавила Раун, — тебе, Хюдор, и нам, и славной Кетиль.
— Ты меня знаешь? — тут же спросила Кетиль.
— Всякий знает хозяйку Щитового Хутора, — отвечала та.
Кетиль всегда была добра с теми, кто обращался с нею почтительно, и улыбнулась девушкам. Она тоже вышла на берег (Хюдор за нею), девушки, сидевшие на берегу, задвигались, освобождая место, какое-то время все устраивались, рассаживались, тоже подстилая плащи, и Кетиль, которая полагала, что, как хозяйка хутора и дочка Гэвира, именно она должна вести разговор, стала говорить на тему, какая ей казалась подходящей: о погоде. Сегодня, мол, очень хорошая, ясная ночь, как на заказ для гадания, да и последние дни все стоят ясные, и это тоже очень хорошо, потому что скирды можно было оставлять на полях, и они там просохли; Раун соглашалась с нею, что погода для жатвы стояла и впрямь самая лучшая и дожди нынче летом шли именно тогда, когда нужно, а когда не нужно — не шли; прочие девушки помалкивали; дочери Скагри, должно быть, привыкли, что отважная Раун скажет все за них, Хюдор — по обычной своей сдержанности. А поскольку погода — тема не праздная, а всегда насущная, разговором о ней, если вести его как следует и не торопясь, можно занять и час, и два, и сколько понадобится.
Тем временем подошли и еще две девушки, которым это место и эта ночь показались для гадания подходящими; одну из них Кетиль узнала и на мгновение наморщила губки. Прошлым летом брат этой девушки работал у Гэвиров — ему надобно было скопить на вено для свадьбы. Зато вот теперь семья ее могла рассчитывать получить осенью сколько-то мер сукна и полудюжину овец. Но девушка поздоровалась с должной учтивостью; Кетиль и ей улыбнулась тоже.
— Добрым пусть будет гадание нам всем, — так проговорила она в ответ, — и пусть твой отец осенью обрадуется прибытку.
Девушка (ее звали Мисто, дочь Хворостины) закраснелась счастливо: такие пожелания от именитых и удачливых людей — не пустая вещь. Айхо, дочь Бурого Скагри (она была, кстати, не девушка уже, а молодая вдова — муж ее умер прошлым летом от желудка, а она вернулась жить к родителям, и волосы у нее были заплетены в четное количество кос, как у замужней женщины), поздоровалась со второю из новопришедших — она ее немного знала, потому как семья этой девушки, жившая в верховьях Щитового Фьорда, была в каком-то родстве с ее покойным мужем. А тем временем сумерки сгустились уже так, что эта девушка только назвалась и села на бережку тоже, притихнув, оттого что разговор, какой был, все смолкал и к ее приходу уже почти совсем прекратился. Теперь девушки сидели молча и почти все смотрели, закинув головы, в небо, а ночь шелестела кругом.
Посвежело (эти ясные ночи начинают уже выстуживать землю), комары, зазвеневшие было вокруг даже сквозь дым, почти совсем пропали, а бледное небо все еще доцветало закатом. «Маленькая» Ниль, завозившись на своем месте, вдруг тихонько спросила:
— А дева источника нам нынче покажется?
Вот ведь характер! Видно, как гэвировский: тоже хочет всего сразу. Хюдор ответила ей, тоже тихонько:
— Не думаю, Ниль. Она не показывается, когда много народу.
А дальше они уже сидели тихо-тихо, волнуясь (конечно — ведь такое гадание в жизни не много раз!), но еще больше — зачарованные тишиной, которая была для них не тишина, а живая жизнь ночи. И вот высветился в выси, как всегда первым, Алькалонтар — здесь его называют «Старец»; белый-белый и ясный, он твердо горел посреди неба.
— Старец! — сказала остроглазая Айхо.
Но девушки сидели не шевелясь. Когда появляются звезды, это всегда немного таинство. Они далеко-далеко, ясные и чистые, и умиротворение и покой проливаются со светом их на Землю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187
— Кто здесь? — тут же спросила Кетиль (несколько резковато, признаться), раздвигая ивовые ветки.
На берегу возле озерца уже сидели на подстеленных своих плащах несколько девушек — точней говоря, трое.
Они сидели рядком, обхватив руками колени, прижавшись друг к другу так, точно только что секретничали о чем-то; в сумерках ясно светлели белые льняные платья, и рукава рубашек, и лица, и они полулукаво, полузадорно улыбались чуть-чуть, глядя на Кетиль.
Весь день сегодня, должно быть, они проработали на молотьбе, и хотя наверняка, прежде чем сюда идти, ополоснули лица и руки, — золотисто-серая хлебная пыль оставалась на их одежде, волосах и на загорелой коже, и оттого они казались Весенними Девами, вырезанными из тополя, вот так же полузадорно, полулукаво улыбающимися со своих изображений на полях.
— Я Раун, — сказала та из них, что повыше и побойчее, — дочь Бадди, доброго воина; мой отец отправился в Летний Путь дружинником на одном корабле с твоим братом, Хюдор, дочь Борна. (Хюдор, выступив вперед, улыбнулась ей.) Айхо — дочь Бурого Скагри. — Тут она обняла, притянув к себе, девушку, что сидела от нее справа, а та заблестела на Кетиль яркими глазками из-под ее руки. — Это моя родственница, наши матери сестры. А это — Ниль, — ласково засмеявшись, она взъерошила волосы девушки слева от себя, еще почти подростка, — ее сестренка, она не гадать пришла, а так просто, с нами за компанию; она у нас еще маленькая! (И в то же самое мгновение Кетиль решила, хоть только что думала иначе, что она сама все-таки сегодня будет гадать — она-то ведь не маленькая девочка, чтоб ходить за компанию! А на кого она будет гадать — это уж ее дело. И без Йиррина полно парней на свете.) Пусть добрым будет нынче гадание, — учтиво добавила Раун, — тебе, Хюдор, и нам, и славной Кетиль.
— Ты меня знаешь? — тут же спросила Кетиль.
— Всякий знает хозяйку Щитового Хутора, — отвечала та.
Кетиль всегда была добра с теми, кто обращался с нею почтительно, и улыбнулась девушкам. Она тоже вышла на берег (Хюдор за нею), девушки, сидевшие на берегу, задвигались, освобождая место, какое-то время все устраивались, рассаживались, тоже подстилая плащи, и Кетиль, которая полагала, что, как хозяйка хутора и дочка Гэвира, именно она должна вести разговор, стала говорить на тему, какая ей казалась подходящей: о погоде. Сегодня, мол, очень хорошая, ясная ночь, как на заказ для гадания, да и последние дни все стоят ясные, и это тоже очень хорошо, потому что скирды можно было оставлять на полях, и они там просохли; Раун соглашалась с нею, что погода для жатвы стояла и впрямь самая лучшая и дожди нынче летом шли именно тогда, когда нужно, а когда не нужно — не шли; прочие девушки помалкивали; дочери Скагри, должно быть, привыкли, что отважная Раун скажет все за них, Хюдор — по обычной своей сдержанности. А поскольку погода — тема не праздная, а всегда насущная, разговором о ней, если вести его как следует и не торопясь, можно занять и час, и два, и сколько понадобится.
Тем временем подошли и еще две девушки, которым это место и эта ночь показались для гадания подходящими; одну из них Кетиль узнала и на мгновение наморщила губки. Прошлым летом брат этой девушки работал у Гэвиров — ему надобно было скопить на вено для свадьбы. Зато вот теперь семья ее могла рассчитывать получить осенью сколько-то мер сукна и полудюжину овец. Но девушка поздоровалась с должной учтивостью; Кетиль и ей улыбнулась тоже.
— Добрым пусть будет гадание нам всем, — так проговорила она в ответ, — и пусть твой отец осенью обрадуется прибытку.
Девушка (ее звали Мисто, дочь Хворостины) закраснелась счастливо: такие пожелания от именитых и удачливых людей — не пустая вещь. Айхо, дочь Бурого Скагри (она была, кстати, не девушка уже, а молодая вдова — муж ее умер прошлым летом от желудка, а она вернулась жить к родителям, и волосы у нее были заплетены в четное количество кос, как у замужней женщины), поздоровалась со второю из новопришедших — она ее немного знала, потому как семья этой девушки, жившая в верховьях Щитового Фьорда, была в каком-то родстве с ее покойным мужем. А тем временем сумерки сгустились уже так, что эта девушка только назвалась и села на бережку тоже, притихнув, оттого что разговор, какой был, все смолкал и к ее приходу уже почти совсем прекратился. Теперь девушки сидели молча и почти все смотрели, закинув головы, в небо, а ночь шелестела кругом.
Посвежело (эти ясные ночи начинают уже выстуживать землю), комары, зазвеневшие было вокруг даже сквозь дым, почти совсем пропали, а бледное небо все еще доцветало закатом. «Маленькая» Ниль, завозившись на своем месте, вдруг тихонько спросила:
— А дева источника нам нынче покажется?
Вот ведь характер! Видно, как гэвировский: тоже хочет всего сразу. Хюдор ответила ей, тоже тихонько:
— Не думаю, Ниль. Она не показывается, когда много народу.
А дальше они уже сидели тихо-тихо, волнуясь (конечно — ведь такое гадание в жизни не много раз!), но еще больше — зачарованные тишиной, которая была для них не тишина, а живая жизнь ночи. И вот высветился в выси, как всегда первым, Алькалонтар — здесь его называют «Старец»; белый-белый и ясный, он твердо горел посреди неба.
— Старец! — сказала остроглазая Айхо.
Но девушки сидели не шевелясь. Когда появляются звезды, это всегда немного таинство. Они далеко-далеко, ясные и чистые, и умиротворение и покой проливаются со светом их на Землю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187