Лара ждала его внизу.
Как только он сошел с последней ступеньки, она бросилась в его объятия и принялась целовать его – лицо, лоб, глаза, а потом и губы.
– Я так за тебя боялась! – шептала она на ухо Мэтью. – Когда корабль накренился, я подумала… подумала…
– Ш-ш-ш, – успокаивал ее юноша. – Все хорошо. Я жив и здоров.
– А потом ты чуть не упал. – Лара заплакала. – Я видела, как ты схватился за канат и забрался обратно на брус. И я ведь знаю, как ты не любишь высоту, и…
– Рея – этот брус называется реей, – мягко поправил Мэтью.
Наступило молчание.
– О чем ты думал? – спросила она, ткнув его кулаком в грудь.
– Ни о чем не думал, – ответил он, потирая ушибленное место. – Я просто не мог его там бросить, понимаешь?
Лара взглянула на него, шмыгнула носом и вытерла слезинку.
Мэтью обнял ее за плечи, и они медленно направились к его каюте.
В дверях Лара остановилась.
– Разве ты не зайдешь? – спросил Мэтью слегка заплетающимся языком.
– Ты такой обессиленный, что едва ли сможешь принимать гостей.
Мэтью не сомневался, что можно привести не одно возражение против такого аргумента, но он слишком устал, чтобы спорить. Поэтому он ограничился тем, что обиженно приподнял брови.
Лара усмехнулась:
– А изображать потерявшегося щенка тебе вряд ли пойдет на пользу!
– А если я, вконец обессиленный, свалюсь с кровати без присмотра? – спросил он.
– Скажите, как трогательно! – вздохнула Лара. Через мгновение дверь закрылась, и Мэтью услышал ее удаляющиеся шаги.
25
Великое Южное море, триста миль от берега
Мэтью не знал, сколько времени проспал, но догадался, что уже далеко не утро. Ровный ход корабля говорил о том, что шторм прекратился.
На стуле рядом с кроватью Мэтью обнаружил темно-синие штаны, чистую белую рубаху, чулки и пару башмаков. Рядом лежала записка от Бреннера, стюарда судна:
Господин Люин,
капитан Донал передает Вам свое почтение. Размеры мы выбрали наугад, но мне кажется, что одежда Вам подойдет. Ваше платье пока сушится. Капитан приглашает Вас отобедать с ним в каюте барышни Лары после четвертой склянки вечерней вахты.
Бреннер.
Мэтью оделся и вышел в коридор. Он помнил, что корабельный госпиталь находится на задней палубе рядом с трюмом.
Виккерз лежал на койке и смотрел в потолок. Его левая нога была замотана бинтами. Увидев Мэтью, он попытался подняться.
– Не вздумайте вставать, – остановил его юноша. – Я просто заглянул узнать, как вы себя чувствуете.
– Слушаюсь, господин Люин, – ответил матрос. – Благодаря вам, сударь, со мной все в порядке.
– А что с ногой? – спросил Мэтью.
– По мнению Уэлдона, перелома нет. Просто нужно несколько дней полежать. Связки, наверное, растянулись.
Уэлдон, вспомнил Мэтью, – это фельдшер «Танцора Волн».
Виккерз рассказал юноше, что родом он из Стермарка, из Королевской провинции, что он женат и дома его ждут двое детей. Прослышав о нападении Дурена, он беспокоился за судьбу семьи.
– Как только мы разгрузимся в Тирейне, я отправлюсь обратно, на север, чтобы позаботиться о моей семье, – сказал матрос. – Мне говорили, что люди вроде бы видели орлоков, принимавших участие в сражении. Не знаю, можно ли этому поверить. Вы ведь знаете, как бывает – один придумает, другой повторит…
В последние дни Мэтью старался забыть жестокие, страшные лица орлоков, но без особого успеха. Они даже снились ему. Гораздо приятнее, думал юноша, сражаться со стихиями в море, чем с этими тварями. Слова Виккерза живо напомнили Мэтью о мерзких чудовищах.
– Нет, это правда, – сказал он, посмотрев в угол каюты: там за ящиком появилась небольшая черная крыса. Она сморщила нос, принюхиваясь. Мэтью дотянулся до связки бинтов и швырнул в нее. Крыса взглянула на него, неспешно повернулась и снова спряталась за ящик.
– Они всегда живут на кораблях, – равнодушно заметил Виккерз. – А вот насчет орлоков, сударь, вы абсолютно уверены? Я хочу сказать, что всегда думал: это так, россказни…
– Боюсь, что это правда, Виккерз. Они напали на Эшфорд – мой родной город, – ответил Мэтью.
Солгать и на этот раз оказалось не просто. Сита считала, что капитан полностью заслуживает доверия. Вдобавок она считала, что он имеет право знать правду, прежде чем идти на риск. Поэтому отец Томас посвятил капитана Донала в их настоящую историю. Однако ради безопасности команде сообщили выдуманную легенду.
– Они убили фермера и его сына и еще много других людей, – продолжал юноша.
Виккерз покачал головой и сделал рукой жест, отгоняющий злые силы. Они беседовали еще полчаса. Под конец Виккерз поблагодарил юношу за спасение своей жизни и заверил его, что поступит так же, если Мэтью когда-нибудь попадет в беду.
Поднимаясь на главную палубу, Мэтью встретил нескольких членов команды, которые сняли перед ним шапки. Один из них, грубоватый на вид старый матрос по имени Гриффин, стукнул себя по лбу костяшками пальцев и сказал:
– Всех благ вам за ваш поступок, господин Люин. Всех благ.
В ответ Мэтью только смущенно улыбнулся. Оказавшись на палубе, он подошел к поручню на правом борту. Двое матросов, чинивших канаты, почтительно перешли на другой борт, чтобы не нарушать его одиночества. Увидев это, Мэтью понял, с каким уважением команда стала к нему относиться. Ему было немного неловко: он ведь всего лишь сделал то, что было нужно в ту минуту!
Море было довольно спокойным. Непросто было поверить, что совсем недавно корабль прыгал вверх-вниз по волнам, превосходящим самые высокие здания, какие Мэтью доводилось видеть.
Как ни старался юноша думать о другом, его мысли все время возвращались к разговору с Коллином перед самым началом шторма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144