Баллас блокировал удар, схватил ополченца за рубаху, и оба покатились по земле. Оказавшись сверху, Баллас уперся коленом в грудь противника и дважды крепко двинул его в лицо. В следующий миг живот пронзила острая боль. Баллас охнул и вновь ударил ополченца. Потом он бил его еще и еще. В грудь, в горло, в лицо, покуда противник не испустил дух.Баллас поднялся на нетвердые ноги и огляделся. В аллее не осталось ни стражей, ни ополченцев. Некоторые бежали. Большинство были мертвы.– Моя дочь! – воскликнул Краск, неожиданно проворно спрыгивая с лошади.Он подбежал к Эреш. Девушка была в крови. Однако к тому времени, как Баллас и Краск приблизились, она приподнялась и села.– О Пилигримы! Бедная моя девочка! – причитал Краск.– Это просто кровь, – сказала Эреш. Губы ее были разбиты, а нос, кажется, сломан. – Голова немного кружится. Ничего страшного.– Скорее на лошадей! И подальше от этого места! – сказал Краск, переводя взгляд на Балласа.Тот чувствовал себя странно. Его охватила слабость. Не чета приятной расслабленности, сопровождающей опьянение. Это было мерзкое ощущение беспомощности; за ним ожидала тьма. Баллас коснулся груди – она была залита кровью. Он нащупал длинный глубокий порез, оставленный клинком стража.– Не волнуйся, – сказал Краск. – Мы найдем тебе лекаря. Такая рана для человека вроде тебя – царапина. Ерунда.Баллас не ответил. Рука опустилась ниже. Пальцы коснулись рукояти кинжала, торчащего из живота. Ноги подогнулись, и Баллас тяжело осел на землю. Краск подскочил к нему.– Не вздумай умирать! Слышишь? Ты нам нужен. Эреш и мне… Будь сильным. Ты меня слышишь? Мы найдем тебе лекаря. Мы…Краск осекся. Вдалеке послышались крики. К ним спешил новый отряд стражи. Люди, сбежавшие с поля боя, вызвали подмогу.– Вставай! – выдохнул Краск, схватив Балласа за отвороты рубахи. – Проклятие! Поднимайся же!Сознание ускользало. Звуки сделались нечеткими, перед глазами все плыло. Стиснув запястья Краска, Баллас оторвал от себя руки старика.– Принеси мне меч, – сказал он едва слышно.Краск кинулся к ближайшему поверженному стражу, схватил меч и протянул его Балласу. Тот крепко стиснул рукоять, но ощущение было странным: он не чувствовал меча. Баллас сжимал руку что было сил, но казалось, что ладонь его пуста… Постанывая, Баллас попытался встать. Стоило приподняться, как колени вновь подогнулись. Он привалился к дереву и тяжело сполз на землю.Послышался стук колес. Затем раздался голос – неожиданно чистый и отчетливый:– Сюда!Баллас медленно повернул голову. В аллее остановилась повозка. На козлах сидел старик – лысый и сгорбленный, точно гриф.– Сюда, – повторил он, – иначе вам конец. А это не понравится Элзефару.– Элзефар? – переспросил Баллас.– Потом, потом, – засуетился Краск. – После разберемся. Сейчас надо действовать. – Он подставил Балласу плечо, поднимая его на ноги. – Давай же, постарайся. Сделай одно усилие.С помощью Краска Баллас наконец встал и, тяжело навалившись на старика, побрел к повозке.– Он ранен, – сказал Краск старику на козлах.Тот невозмутимо пожал плечами.– Потом разберемся.Баллас взгромоздился на повозку и повалился на дно. Он смутно слышал, как Краск взгромоздился рядом с ним. Повозка тронулась. Старик что-то проговорил, но Баллас не разобрал слов. Слух покидал его.Навалилась ржавая влажная тьма. Баллас ощутил запах мокрой кожи и смолы. Потом – ничего… Глава четырнадцатая В пути Пилигримов охватили сомнения, и с опаской глядели они на своего бледного спутника, именуемого Асвириусом. Пилигримы распознали в нем темный огонь, ибо не исцелял он больных, не жалел убогих и не снисходил к слабым… Баллас вынырнул из черного колодца небытия, застонал и открыл глаза. Он лежал на кровати в холодной комнате со стенами из темного кирпича. Несколько свечей горели в нишах, а в одной из них лежал человеческий череп. От лба к макушке тянулась длинная черная трещина. Пустые глазницы бездумно взирали на Балласа.– Мученик Кадарис Брант, – сказал чей-то голос.В дверях стоял человек, которого Баллас видел в повозке. В тусклом свете его худая сгорбленная фигура казалась особенно хрупкой и костлявой. Он был очень стар, однако ясные серые глаза молодо поблескивали. Старик неторопливо пересек комнату и взял череп в руки.– Кадарис Страдалец, Кадарис Лесной Странник. Вскорости его причислят к лику блаженных. Как только Магистры прикажут, его мощи… и поверь мне, это настоящий череп Кадариса, не подделка, не какая-то ерунда вроде застежки от сандалии Пилигрима или осколка камня Скаррендестина… так вот череп заберут в Эскларион Сакрос, благословят и поместят на вечные времена в собор Соритерата. Я не стану этому препятствовать, хотя, должен признаться, буду по нему скучать. Мне кажется, что он содержит толику души Кадариса. Веришь ли, нет ли – это отличная компания… Ты знаешь историю о Кадарисе? Он был отважным и добродетельным. Жил отшельником в лесу Уайлдхорн, питался дарами земли, ел орехи, коренья, ягоды и обитал среди животных, которые всегда считаются врагами человека, – волков, кабанов, змей… Однажды в лес забрела шайка разбойников. Вечером они решили поразвлечься: выкурили из норы барсука и натравили на него своего злобного пса. Из дальней части леса Кадарис услышал визг барсука и смех разбойников. Он пошел на звуки и отыскал их лагерь. Не колеблясь ни минуты, Кадарис отобрал барсука и отпустил на волю. Разбойники были в ярости. Они накинулись на Кадариса, избили его, выжгли глаза, переломали ноги и руки. Потом разрезали ему живот и запустили туда муравьев. Муравьи жрали Кадариса изнутри, он испытал невероятные муки и, разумеется, погиб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133