- Это мой личный табурет! - заорал я так, словно меня пытались
ограбить на ночной улице. - Я его сам сюда принес. А он сломался. Видите,
- я сдернул с Хомы плащ и поставил табурет на пол. - Ножка сломана. Я его
в починку несу! А вы препятствуете!
- У нас столярка в подвале! - в свою очередь заорал вахтер. - Зачем
же вы тогда прете сломанную вещь на улицу? Сейчас в милицию позвоню.
Расхититель!
Вахтер дрожащей от возмущения рукой рванул трубку телефона, и почти
одновременно я почувствовал, как меня за рукав дернул Овид. Мы выкатились
на улицу, словно воришки, преследуемые разгневанной толпой, и помчались по
тротуару.
Вдали послышался тревожный милицейский свисток.
Жизнь во Втором Реальном начиналась неудачно.

- Что же теперь будет с Хомой? - в который раз горестно вопрошал я,
пока мы пытались разобраться в планировке города. - Как же он теперь без
нас?
- Да не пропадет наш Хома, - также в который раз утешал меня Овид. -
Как нибудь выкрутится. Вы лучше, Мастер, подумайте, что здесь будем делать
мы.
На наше счастье погода стояла летняя. Куда хуже, если бы в этом мире
сейчас была зима. На нас продолжали оглядываться, но взгляды были скорее
любопытными, чем осуждающими, и это успокаивало.
Постепенно я начал понимать, что этот город мне в общем-то знаком. Не
то чтобы полная копия того, из которого я сюда попал, но все же знаком.
Вот, например, универмаг - точная копия нашего. И улица почти такая
же, дома те же. А дальше тоже знакомая улица, но, вроде бы, из другого
района.
Мимо прошел автобус 36-го маршрута. "Баня - Ипподром" успел прочитать
я на трафарете.
- Овид, - поспешил поделиться я, - здесь есть баня и ипподром.
- А жить в бане будем? - спросил практичный Овид.
Я приуныл. Жить было негде.
Какая во Втором Реальном ходит валюта, я не знал и поэтому подошел к
газетному киоску понаблюдать за покупателями. Через минуту я убедился, что
деньги здесь похожи на давно забытые рубли и мелочь. По крайней мере, на
первый взгляд. Но даже похожих денег у нас все же не было. Можно, конечно,
попытаться подзаработать, только вот где и как.
В студенческие годы я ходил на товарный двор загружать вагоны битым
стеклом.
Мелкие банки, до литра, предпочитали везти на завод, как стеклянный
лом, и мы с упоением колотили прямо в металлическом вагоне эту тару
вдребезги. Но, припомнив о годах юности, я приуныл. Возраст не тот,
упоения не возникало.
Что еще? Грузчики нужны всегда и везде, почти в любом магазине. Но
платят мало, и на гостиницу так не заработаешь. Потом, для того, чтобы
жить в гостинице, необходимы документы, в этом я не сомневался, слишком
знакомая система вырисовывалась с первых минут.
Мои размышления прервал раздраженный голос продавца газет:
- Нету у меня сдачи с рубля! Где я вам наберу столько мелочи.
"Известия" тоже кончились. Берите "Истину".
Я с интересом посмотрел на заголовки газет.
Знакомый шрифт "Истины" помог понять, что это местный аналог
"Правды". "Известия", стало быть, и здесь оставались "Известиями", а вот
другие газеты... Что такое "Пионерская" и "Комсомольская истина"
догадаться нетрудно, но загадочное название "Путем Кузьмича" заставило
задуматься. Еще я успел рассмотреть журнал "Большевист", брошюру
"Параллели и меридианы" и стопку пыльных книг "Юность Кузьмича".
- Ты не знаешь, кто такой Кузьмич? - спросил я у Овида, но ответ
пришел совсем с другой стороны.
- Ты что, земеля, с луны свалился, - произнес из-за моего плеча
басовитый, не очень трезвый голос. - Или с похмелья мозги отшибло?
Обернувшись, я обнаружил приземистого субъекта в кепке. Алюминиевого
отлива щетина не оставляла сомнений, что ухаживать за своей физиономией
субъект не любил. Едкий дым от дешевой сигаретки заставлял его левый глаз
щуриться, зато правый сверкал, как антрацит, и прошивал меня насквозь,
словно пуля бумажную мишень.
- Я спрашивал не у вас, - предчувствуя скандал, попытался я смягчить
обстановку.
- Во, чучело! - добродушно восхитился субъект, переведя взгляд на
Овида. - Из цирка сбежали, что ли? Или, как я, в свободном полете? Только
я вас что-то в бомжатнике не видел.
- Не мешайте нам, гражданин, - строго и внушительно сказал я. - Идите
своей дорогой.
- А ты меня сажал! - неожиданно возмутился субъект. - Сажал, да?
Какой я тебе гражданин! Тоже мне, прокурор, а про Кузьмича спрашивает.
Товарищи, вы слышали - он ничего не знает про нашего Кузьмича, и это
тогда, когда вся страна идет его верным путем!
Мужчина разошелся настолько, что я испугался, что нас арестуют прямо
на улице.
- Товарищ, - проникновенно произнес я, вспомнив свое пионерское
детство. - Что же вы так кричите, товарищ.
- То-то же, - сразу сбавил тон мужчина и даже выплюнул сигаретку в
урну, но все-таки мимо. - Человек человеку друг, товарищ и этот, ну вы
сами понимаете, спонсор.
- Ничего не понимаю.
- Ну, ты, - перешел на более доверительный тон субъект. - Добавь на
красненькую.
- Послушайте, мы вас не трогаем, так что оставьте нас в покое. И
потом, нет у меня денег.
- А у него? - тут же спросил мужчина, кивнув на Овида.
- У него тоже нет.
- Эх, земели, - неожиданно расчувствовался наш собеседник. - Совсем
нет денег и вы стоите, как высоковольтные столбы, и гудите про себя? А
шланги горят? Попросите у Гриши, - субъект хлопнул себя ладонью по груди,
- и Гриша поможет.
- Мы не нуждаемся в вашей...
- Тут, через дорогу, итальянский вермут завезли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42