Она почему-то думала, что ее немедленно отведут в застенок, куда-нибудь в подвал, о жутких казематах святой церкви ходило немало слухов, один страшнее другого, но ее ввели в светлую просторную комнату с окнами, выходящими на противоположные стороны улицы. Никакой таинственности. Это Аниту немного успокоило.
Монах помог ей сесть на скамью, поддерживая за талию, словно тяжелобольную, потом торопливо отошел к столу, стоящему напротив.
У Аниты было время оглядеться, но она тупо уставилась прямо перед собой.
Это неправда, подумала она. Это - сон. Дурной тяжелый сон. Надо скорее проснуться. Она выпрямилась и со всего размаха ударилась затылком о каменную стенку - от боли перед глазами поплыли черные круги.
- Не надо так бесноваться, детка, - услышала вдруг она вкрадчивый и липкий голос.
Отец Николас вкатился в комнату румяным колобком, как-то по-женски поддернул подол рясы и, подойдя совсем близко, так что Анита почувствовала запах медового воска и легкого рейнского вина, наклонился к ней, чтобы заглянуть в глаза.
- Не надо, - повторил он, отойдя к столу. - Мы проверяем всех приезжих. Что в этом страшного?
Анита немного успокоилась. Может, отпустят, подумала она. Спросят что-нибудь для формальности и отпустят. Действительно, зачем бояться? Разве она не верит в Христа? Разве она колдунья?
- Ты умеешь видеть сквозь повязку? - спросил отец Николас и сделал мосластому знак, чтобы тот записывал вопросы и ответы. - Только говори правду, святым отцам врать нельзя.
- Умею, - тихо сказала Анита, хотя еще минуту назад решила ни в чем не сознаваться.
Она рассеянно повела глазами по стенке, возле которой стоял стол, и вдруг увидела соседнюю комнату. Комнатка была маленькой, темной, и там сидел, устало свесив между колен руки, какой-то почти квадратный человек с всклокоченными волосами и тупо смотрел на жаровню с углями, поверх которой лежали жутко изогнутые металлические крючья, непонятного предназначения пруты и клещи.
Горло мгновенно стало сухим. Анита судорожно попыталась сглотнуть слюну, но язык стал шершавым, как терка.
- О-о, - многозначительно протянул отец Николас и взглянул на мосластого. - Ты увидела, что тебя ожидает, если ты будешь меня обманывать?
Анита отчаянно замотала головой и, наверное, опять ударилась бы затылком о стену, если бы отец Николас стремительно не подскочил к ней и не придержал за плечи.
- Не надо так отчаиваться, - быстро сказал он, склонившись к самому уху. - Та комната предназначена только для упрямых. А ты ведь не из таких. Скажи только, когда ты заключила союз с дьяволом, покайся, и я отпущу тебе грехи. Мы изгоним из тебя дьявола, и ты будешь опять ходить в церковь.
- Я хожу в церковь, - безразличным голосом сказала Анита.
- Да? - удивился отец Николас. - И принимаешь причастие?
- Конечно. - Анита стала припоминать, когда она в последний раз была в церкви, и по всему получалось, что весь последний год ей было не до этого.
- Веруешь ли ты в Иисуса Христа, родившегося от пресвятой девы Марии, страдавшего, воскресшего и взошедшего на небеса?
- Верую.
- Веруешь ли ты, что за обедней, совершаемой священнослужителями, хлеб и вино божественной силой превращаются в тело и кровь Иисуса Христа?
- Да.
Анита решила послушно отвечать на любые вопросы, которые ей задают. Вот только бы не сбиться.
- Тогда почему ты предаешься бесовским забавам и морочишь прихожан дьявольским умением своим?
- Это неправда. Просто я умею видеть сквозь стены и одежды.
- Ты видишь меня голым? - ужаснулся отец Николас. - Это страшный грех!
Еще бы, подумала Анита. Такой урод.
- Так ты сознаешься в своем сговоре с дьяволом?
- Нет! - крикнула Анита и попыталась встать, но мосластый тут же выскочил из-за стола, бросив перо, и навалился на нее всем телом, словно любое ее движение грозило опасностью.
- И тебе нечего нам рассказать? - Отец Николас отбежал от нее на середину комнаты.
- Я говорю вам правду. - Анита извивалась и дергалась в руках мосластого, но тот был сильнее.
- Она упорствует, - отец Николас пришел в возбуждение. И без того румяные щеки запылали жаром, он торопливо вытер со лба пот и залпом отхлебнул из кубка добрый глоток то ли воды, то ли вина. - Она упорна в своих заблуждениях. Дело зашло слишком далеко. Девчонка не хочет сознаваться.
- Я ни в чем не виновата!
Анита вырывалась из цепких рук монаха и билась, словно в падучей. Со стороны действительно могло показаться, что она невменяема.
- Врача! - крикнул отец Николас. - Врача и подмогу!
С треском отворилась еще одна, не замеченная раньше Анитой дверь, и в комнату почти вбежал низенький человечек с врачебной сумкой, его голубые глазки сияли каким-то отрешенным детским восторгом, словно он спешил на праздник. За ним, топая, как солдаты, вошли два монаха. Замешкавшись вначале в дверном проеме, протиснуться сквозь который одновременно им помешали объемистые животы, они остановились около стола и вопросительно уставились на отца Николаса.
- Помогите бедняжке, - скорее попросил, чем приказал отец Николас и махнул рукой в сторону пыточной камеры.
Анита почувствовала, как ее легко подняли со скамьи, впрочем, не причиняя боли, и понесли из комнаты.
- Нет! - вновь закричала она и попыталась укусить держащую ее руку.
Туг же огромная ладонь залепила ей рот, частично прихватив и нос, так что она стала задыхаться.
После светлой комнаты пыточная казалась мрачной пещерой. По ее стенами коверкались тени, пахло дымом и окалиной.
- Так ты признаешься в сговоре с потусторонней силой? - мягко спросил Аниту отец Николас.
Все время, пока ее тащили сюда, он неторопливо шел следом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107