Несколькими днями позже они снова сидели в навесной плетеной беседке, лениво перебрасываясь репликами. Айшма уехала по делам, и с ее отъездом Роесна погрузилась в сон. Не бегали взбудораженно служанки, не копошились на грядках огородники и даже господин некромант закрылся в библиотеке с подносом вкусной еды и большим чайником, полным какого-то дорогостоящего ароматного отвара.
Облезлая худощавая девица с тремя крупными алыми прыщами, горящими во лбу, словно звезды, прошествовала мимо них. Ее длинные волосы были какого-то неопределенного блеклого цвета, а тусклые глаза полным отсутствием какого бы то ни было выражения напоминали глаза простеньких, дешевых флешкартинок. На ходу она заметно покачивалась, словно тощие ноги не держали ее. Тонкая шея, синеватая, словно у цыпленка, погибшего трагической смертью, подергивалась.
— Эх, бедняга, — посочувствовал Май девушке. — Была Фыська, стала мартыська.
— Так это Фыся? — поразилась Машка. — Она что, заболела?
— Да нет, — Май пожал плечами, — без краски и бабника она всегда так или почти так выглядела. Сейчас, правда, она еще и о себе заботиться разучилась — не купается, не причесывается. Так с бабниковскими бабами часто бывает. Зачем красавицу из себя делать, если домашняя нечисть без усилий гораздо лучший результат обеспечит?
— А теперь это у нее навсегда? — осторожно спросила Машка. — Вот такой вид, и вообще... Кажется, у нее и с думалкой большие проблемы.
— Да у нее родственников полно. — Эльф не проявил к несчастной жертве мелкой нечисти ни малейшего сочувствия. — Кто-нибудь да закажет ей курс лечения.
— И долго ей... лечиться? — поинтересовалась Машка.
— Если сильно привыкла, то всю жизнь, — отозвался Май. — А если нет — к теплу пройдет, если на нее такую хоть один мужик нормальный польстится. Это помогает.
— Ну тебе виднее, — съязвила Машка.
Ей было очень жалко бедную дуру Фыську, пострадавшую только из-за того, что хотела быть сногсшибательно красивой. Машке вот тоже хотелось красивой стать, но как-то все не получалось. Видимо, не судьба.
Глава 6
ЖИТЕЛИ ПОДВАЛОВ
Машка взглянула в зеркало и вздохнула. В последнее время ей все больше и больше хотелось походить на эльфов. Несправедливо, что мужики, совершенно за собой не следящие, ухитряются так потрясающе выглядеть, а она, Машка... Эх, что там говорить! За такие ресницы, такие глаза и руки любая фотомодель отдала бы половину отпущенных ей лет жизни. В этом смысле Машка была совершенно обычной девчонкой. Для того чтобы выглядеть настоящими мужчинами, эльфы смотрелись несколько нестандартно. Вий был похож на известного, а потому обеспеченного стилиста, правда попавшего на необитаемый остров и оттого очень грязного, а Май — на исполнителя панк-рока. Волосы его были немыты, а взгляд чаще всего выражал насмешку и желание сделать что-нибудь забавное и гадкое. Впрочем если бы эльфы мылись немного чаще, чем им это приходит в голову, он были бы просто идеальными рекламными моделями. Награди Машку природа такими волосами и тонкими чертами лица, она бы ухаживала за собой день и ночь. Но ее характерно рязанский профиль не был похож на изящные эльфийские черты, а тусклые соломенные волосы сильно недотягивали до шикарных локонов подлых нелюдей. Машку мучила зависть.
— Что опять не так? — осведомился Май, спрыгивая откуда-то сверху и аккуратно усаживаясь на подоконник.
Это его умение Машку восхищало. Она тоже хотела бы уметь падать так, чтобы приземляться удобно и всегда именно туда, куда собиралась. Глубина ее отчаяния стала еще более внушительной, а тоска окрасилась в интенсивный зеленый цвет. Самой себе Машка напоминала зеленое болото, сырое и лишенное всякого очарования. Рядом с эльфами она смотрелась гадким утенком.
— С чего ты взял, что все не так? — буркнула она в ответ. — Все хорошо.
— Тогда почему из твоего окна льется зеленка в таких количествах, как будто здесь кто-то умер? — Май поднял левую бровь и вопросительно уставился на Машку.
— Что у меня из окна льется? — удивилась она.
— Зеленка, — повторил Май. — Ты не эльфийка, не поймешь. Это нам всегда видно, когда человеку завидно или плохо. Вокруг него клубятся его глупые мысли, и тогда кажется, что человек тонет в душном зеленом сиянии. Мы говорим — в зеленке. Что неясно?
— Все ясно, — отозвалась Машка недовольно. — Я ничуть не глупее тебя, между прочим. И уж точно такие простые вещи понимаю сразу. Ну видишь ты что-то не то, чего подкалываешь? Вот один мой отчим по пьяни зеленых чертей видел. И, поверь мне, это никому не мешало, пока он не начинал за ними с топором гоняться. Видишь — и видь себе. Только меня в это не впутывай.
— Да, тебя точно надо лечить, — ошарашенно пробормотал эльф. — Что случилось? Тебя опять эта крыза лохматая обидела?
Его лицо выражало сочувствие и заботу. Более того, он был напуган и растерян. Лица высоких светлых обладают очень живой мимикой, они могут выразить любой оттенок настроения. Но эта монета имеет и другую сторону: если эльф чувствует что-то, он вряд ли может скрыть это. Его выдаст подвижное и выразительное лицо. Машка вздохнула и сдалась.
— Я некрасивая, — сказала она.
— Ничего, это возрастное, — с облегчением утешил ее Май.
— То есть ты хочешь сказать, что с возрастом я буду хорошеть? — недоверчиво поинтересовалась Машка.
— Нет. С возрастом ты перестанешь придавать этому такое значение, — глубокомысленно отозвался Май.
— Гад ты, — немного подумав, сообщила ему Машка. — Нет бы что хорошее девушке сказать!
Он пожал плечами:
— Хорошее ты сама себе сказать можешь. Хватит думать ненужные мысли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180