Потом видение растаяло и реальность прояснилась. Бриджит обнаружила, что стоит, прислонившись к грубой каменной кладке, и дышит так часто, будто только что пробежала целую милю.
— Правду говорят, — раздался мужской голос, — лучше один раз увидеть…
Бриджит отпрянула от стены и приготовилась к бегству. Калами все же нашел ее…
Но нет. Это был Сакра. Он вышел из тени в круг света, излучаемого Жар-птицей. Бриджит вздохнула с облегчением, которое тут же сменилось тревогой. Лоб Сакры покрылся капельками пота, сам он был мертвенно бледен и осторожно поддерживал свою правую руку. Тонкая черная полоска обвивала его запястье, оставляя на коже браслет из белых волдырей.
— Что случилось? — испуганно спросила Бриджит.
— Я последовал за вами. Это было непросто, — ответил Сакра, не глядя на нее. Взгляд его был прикован к крошечной птице в золотой клетке. — Теперь понятно, почему.
— Освободите меня, — взмолилась птица.
Только теперь Бриджит заметила одну несуразность: золотая клетка была предназначена для куда большего по размерам существа. Этот огненный зяблик мог бы легко проскользнуть между прутьев и улететь. Значит, не витое золото держит его здесь.
Сакра поклонился птице, закрыв лицо ладонями, а затем заговорил на незнакомом языке. В ответ на его слова птица расправила крылья, и ее фигура начала размываться и изменяться, пока не выросла до размеров клетки. От былой хрупкости не осталось и следа, на смену ей пришла величественность.
Бриджит доводилось видеть изображение райской птицы с сияющим белоснежным оперением и длинным-предлинным хвостом. Жар-птица сейчас походила на эту картинку, только оперение ее горело, сверкало и переливалось не угасая.
— Я принимаю твои почтительные слова, агнидх, — сказала птица. Голос уже не был шелестящим шепотом, он звучно рокотал под сводами комнаты. — А теперь докажи свое почтение делом и освободи меня.
— Не надо! — невольно вскрикнула Бриджит. — Она может сжечь весь мир.
— Вы говорите о своем видении, — Сакра скорее утверждал, нежели спрашивал. — Если хотите, — мягко предложил он, — расскажите его мне.
— Я… — Бриджит запнулась. Она взглянула на клетку с Жар-птицей — такой царственной и величавой за витыми прутьями, и снова ее настигло видение. Она увидела охваченные огнем поля пшеницы и потухшие, холодные очаги. Она увидела Аваназия — золотоволосого человека в черном плаще. Он лежал на земле возле пустой, раскрытой клетки. И в то же время она видела, как Жар-птица с ликованием взмывает в ночное небо, как она пролетает над закованной в холод деревней, даруя спасительное тепло; как она опускается на золоченый купол храма под праздничный перезвон колоколов, а люди вокруг танцуют от радости.
Слишком много видений и образов, чтобы понять их смысл… Что это — прошлое или будущее? А может, и то и другое? Обязательно ли все это произойдет или только может случиться?
Бриджит зажмурила глаза, пытаясь отогнать видения. На ее плечо легла рука, но Бриджит с раздражением ее сбросила. Ей нужны ответы! Пора положить конец этим туманным видениям. Кто-то ведь должен знать, что все это значит? Кто-нибудь наверняка знает…
— Бриджит, успокойтесь, — услышала она голос Сакры. — Вам нечего бояться. Откройте глаза.
«Хорошо». Бриджит набрала в грудь побольше воздуха. Какая же она глупая! От видений не может быть никакого вреда — какими странными и страшными они ни были… Бриджит открыла глаза и увидела Сакру и Жар-птицу в клетке.
А еще она увидела Аваназия.
Он стоял, положив руку на клетку. Он серьезно посмотрел на Бриджит и протянул к ней другую руку. Что это означает? Он зовет ее за собой? Или приветствует?
— Ты… — начала она.
— Что, Бриджит? — нахмурился Сакра.
— Аваназий, — волей-неволей ответила она. — Он здесь.
Ну разумеется! Он положил жизнь на то, чтобы создать эту клетку, — как он может ее покинуть? Клетка, должно быть, притягивает его, как магнит.
— Ваш отец здесь, — с благоговением повторил Сакра.
— Не называйте его так! — отрезала Бриджит. У нее не было ни малейшего желания видеть этого человека, но не видеть его она тоже не могла. Что ж, замечательно, наконец-то он ей показался. Послушаем, что он скажет… — Это любовник моей матери. Мой отец — Эверет Ледерли!
Призрак серьезно кивнул.
— Он хочет говорить с тобой, Бриджит, — сказала Жар-птица. — Ты не слышишь его, зато я слышу. Он говорит, что ты должна меня освободить.
Бриджит взглянула на призрака: он вновь наклонил голову.
— Он говорит, что мое заключение не должно длиться вечно. Что было совершено большое зло.
Аваназий смотрел на Бриджит, и теперь она увидела, какое у него волевое лицо. Ей вспомнились те картинки-воспоминания, которые показывала ей мама. Бриджит хотелось обвинить его во всех бедах, отравлявших ей жизнь, но внезапно она почувствовала, что смертельно устала. Как давно она не спала… Бриджит откинула назад волосы. И сколько еще придется ей не спать?..
Она стояла лицом к лицу с призраком человека, который ее породил, возле клетки, которую он создал, чтобы поймать это сверкающее, опаснейшее создание, и не знала, чему верить, не понимала, чего хочет, кроме сна. А спать хотелось очень сильно.
— Бриджит, — позвал Сакра, — чем я могу помочь?
Этот золотоволосый человек был маминым возлюбленным. Это он повинен в ее незаконном рождении, в разбитом сердце папы. И у него еще хватает наглости являться сюда и указывать ей, что делать!
Бриджит видела разрушения, видела ликование, видела призрак своего отца, который ждал ее решения. Сакра молчал. Бриджит чувствовала, что он ждет, когда она заговорит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178