Она привыкла к короткому, часто прерываемому сну, поэтому чувствовала себя сносно. Бриджит встала, умылась, оделась и привела в порядок волосы. Утро предвещало хорошую погоду, хотя небо было серым, а озеро — неспокойным. Бриджит взглянула на барометр: стрелка застыла в неподвижности.
Бриджит слышала, как на кухне миссис Хансен занимается обычными домашними делами, напевая что-то по-норвежски. При мысли о завтраке и горячем кофе Бриджит почувствовала, что умирает от голода. Но маяк — прежде всего.
Она снова взобралась на вершину башни — на этот раз для того, чтобы погасить все четыре фитиля и остановить механизм. Затем проверила резервуар и запасы топлива. Надо будет принести несколько канистр из подвала до того, как стемнеет. Бриджит протерла линзу кусочком замши, хотя в этом и не было особой необходимости. Отец рассказывал ей о том, что раньше лампы работали на китовом жире, от которого за ночь линзы покрывались толстым слоем копоти. Помня его суровые наставления, Бриджит всегда с усердием выполняла свою работу.
«Я должен быть уверен, что смогу оставить маяк на тебя, Бриджит, — говорил он, объясняя ей, как работают насосы, или когда она помогала ему втаскивать по железной лестнице канистры с нефтью. — Работа — это все, что я могу тебе завещать». Отец стал говорить об этом чаще, когда одышка, появившаяся после пневмонии, уже не позволяла ему подниматься по лестнице так же быстро, как раньше. Но сколько бы он ни повторял эти слова, он ни разу не добавил: «После того как ты уничтожила то, что оставалось от нашего доброго имени». И все же Бриджит была уверена, что у него были такие мысли. Абсолютно уверена.
Когда лампа остыла, Бриджит аккуратно подрезала фитили, готовя их к будущей ночи. Напоследок она задвинула шторки, которые закрывали лампу от солнца: сфокусированные линзой лучи могли воспламенить нефть в резервуаре.
Выполнив привычные обязанности, Бриджит ощутила в себе приятную цельность и основательность. Теперь она готова была лицом к лицу встретить любые трудности. В бодром расположении духа она вернулась в дом.
Подойдя к гостевой спальне, Бриджит негромко постучала. Не получив ответа, она отворила дверь и вошла. Незнакомец по-прежнему лежал на спине, левая рука свешивалась с кровати, правая покоилась на груди. Несмотря на смуглый цвет кожи, лицо его казалось очень бледным. Бриджит подошла ближе, встревоженно пригляделась и с облегчением увидела, как грудь незнакомца равномерно вздымается. Каким бы подозрительным ни казался ей этот человек, она вовсе не желала ему смерти. Она коснулась его лба — он не был ни холодным, ни чересчур горячим.
Волосы мужчины, высохнув, превратились в волнистую черную гриву, и Бриджит подумала, что ему не мешало бы постричься. На квадратном подбородке темнела щетина. К тому времени, когда он достаточно окрепнет, для того чтобы заниматься своей внешностью, надо будет найти папино лезвие и бритвенный ремень. Бриджит осторожно подняла его левую руку и положила на край постели. Незнакомец даже не шелохнулся.
Бриджит спустилась на кухню, откуда разносились вкуснейшие запахи свежего печенья, бекона, кофе и яичницы. Миссис Хансен хлопотала у плиты, где аппетитно шкворчали яйца. Бриджит взяла кофейник и налила себе кружку черного дымящегося напитка.
— Как вел себя наш гость ночью, миссис Хансен? — спросила она, отхлебывая горячий кофе маленькими глоточками.
— Я ничего не слыхала, Сэмюэль вроде тоже, — ответила экономка, и ее широкое загорелое лицо посерьезнело. — Но вот что я скажу вам, мисс: не смогу я спать спокойно, пока он здесь.
— Хорошо. Когда он проснется, я поговорю с ним. — Бриджит поставила чашку на стол.
— Если вы собираетесь его дожидаться, нечего рассиживать, сходите-ка лучше в курятник. — Миссис Хансен отвернулась и принялась сурово разглядывать свою стряпню, словно опасаясь встретиться с Бриджит взглядом.
Хозяйкой была, конечно же, Бриджит, но миссис Хансен помогала ее отцу воспитывать и растить ее. И когда эта добрая женщина волновалась, она напрочь забывала о том, что Бриджит уже давно выросла, и обращалась с ней, как с десятилетней девочкой.
— Хорошо, миссис Хансен, — с деланной покорностью отозвалась Бриджит и со вздохом встала из-за стола.
В ответ экономка лишь махнула рукой, выпроваживая ее из кухни. Улыбнувшись, Бриджит пошла к черному ходу, но ее улыбка вскоре погасла. Опасения миссис Хансен были вовсе не беспочвенны. Бриджит понимала, из-за чего волнуется добропорядочная вдова: если человек, которого они приютили, не сможет достоверно объяснить все свои странности, в округе пойдут дурные разговоры. И их будет еще больше, если он не покинет остров как можно скорее.
Но делать нечего: пока незнакомец спит, нет причин отлынивать от обычных утренних дел. Бриджит накинула на голову шаль и захватила стоявшую у двери кухни корзинку для яиц. Выйдя из дому, она прошла через заросший кустарником заиндевелый двор. С озера дул свежий ветер, пощипывая нос и кончики пальцев, но не обещая в этот пасмурный день ничего страшного, кроме дальнейшего похолодания.
У одной из прибрежных скал слегка покачивалась на волнах лодка пришельца. Надо будет вытащить ее на берег.
Бриджит покормила кур, которые скреблись на своем пятачке, и собрала в корзинку яйца, снесенные ими сегодня. Проходя мимо сарая, она увидела Сэмюэля, который колол дрова и складывал их в поленницу. Бриджит отнесла яйца на кухню и как раз поспела к завтраку, чтобы насладиться результатами вчерашних куриных трудов. С беконом. А еще — хрустящими галетами, намазанными толстым слоем меда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178