По эту сторону леса никто из первых дровосеков тоже не умер, кроме тех, кто пострадал от обычных несчастных случаев, которые происходят из-за острых топоров, падающих деревьев и небрежности. Это началось, это продолжалось. Мир не остается прежним никогда.Много лет спустя, очень много лет спустя, один угольщик из англсинов на том месте, которое стало юго-восточной опушкой значительно сжавшегося леса, нашел нечто любопытное. Это был молот — боевой молот эрлинга, — лежащий на траве у маленького озера.Странным было то, что головка молота, явно древняя, блестела, как только выкованная, ее не тронула ржавчина, а дерево рукояти осталось гладким. Когда угольщик поднял его, он готов был поклясться, что услышал звук, нечто среднее между музыкальной нотой и плачем. Глава 15 Кендра запомнит дни во время и перед ярмаркой в тот год как самые сумбурные в своей жизни. До краев наполненные радостью и страхом.Войска прибыли домой два дня назад, въехав с триумфом в широко распахнутые ворота Эсферта под приветственные крики и звуки музыки. В городе было полно купцов. Элдред не мог бы выбрать лучшего времени для такой победы над эрлингами. Множество врагов убито, остальных прогнали, англсины не понесли никаких потерь.Если не считать принца, ушедшего в Лес бога.Проезжая по главной улице от ворот, с обеих сторон окруженный кричащей, многоцветной толпой, ее отец махал рукой, улыбался, давал народу увидеть короля, хладнокровно воспринимающего победу и столь же хладнокровно готового побеждать так часто, как потребуется. Пусть его подданные это знают, и пусть все, кто приехал сюда из-за границы, расскажут об этом у себя дома.Кендра вместе с матерью, сестрой и братом (единственным братом, оставшимся здесь) стояла перед большим залом, смотрела, как ее отец слезает с коня, и тотчас же поняла, что он на грани отчаяния.Ательберт перевесил шестьдесят убитых эрлингов, намного перевесил.Морские пираты так долго совершали набеги, что не скоро остановятся. Но у короля англсинов было всего два сына, и старший теперь отправился в смертельно опасное место, а младший (это все знали) никогда не хотел быть королем.По правде говоря, именно Джудит, думала Кендра, стоя рядом со своей рыжеволосой сестрой на ступеньках, должна была родиться мальчиком, а теперь стать мужчиной. Джудит могла бы сидеть на троне, резкая и уверенная в себе, озаренная блеском ума. Она могла бы владеть мечом (она и умела им владеть!), командовать войском, пить эль, и вино, и мед всю ночь, а потом выйти твердыми шагами из-за стола на рассвете, когда все, кто пировал вместе с ней, лежали и храпели бы среди кубков. Джудит это тоже понимает, думала Кендра; она знает, что все это ей по плечу.Вместо этого она этой зимой уедет из дома в сопровождении почти всего двора, выйдет замуж за тринадцатилетнего мальчика и будет жить среди народа Реде-на, чтобы связать бывших врагов крепкими узами: ибо именно для этого рождаются девушки в королевских семьях.Иногда все складывается не так, думала Кендра, и никто не может вразумительно ответить ей на вопрос, почему Джад сотворил мир таким.Они в ту ночь пировали, слушали музыку, смотрели выступления жонглеров и акробатов. Ритуалы победы. Их жизнь выставлена напоказ, чтобы все видели.После восхода солнца все продолжалось. В церковь на молитву, потом они с Джудит (теперь она стала послушной, потрясенная поступком Ательберта больше, чем ей хотелось признать) нарочно прошлись по полной народа, огороженной веревками базарной площади три раза (чтобы их видели), перебирая брошки и ткани. В третий раз они заставили Гарета пойти вместе с ними. Он держался тихо, очень тихо. Джудит купила усыпанный камнями кинжал и мерина из Аль-Рассана.Кендра купила какие-то ткани. Она с трудом выполняла свои дневные обязанности, потом, после вечерней молитвы, отправилась кого-то искать. У нее имелись вопросы, на которые надо было получить ответ.Сейнион Льюэртский не пришел в королевскую церковь на предзакатную молитву. Сюда на ярмарку съехалось несколько купцов из Сингаэля (они приехали по той же дороге вдоль берега, что и он, или договорились о проезде через Реденскую Стену). Она нашла священника среди его соотечественников в маленькой церкви на западной окраине Эсферта, где он вел службу.Он только-только закончил, когда появилась младшая дочь Элдреда в сопровождении одной из своих женщин. Они подождали, пока священник побеседует с купцами, а потом Кендра отослала женщину и села рядом с седовласым клириком в первом ряду старой церкви, возле диска. Она заметила, что диск пора полировать. Завтра она кому-нибудь об этом скажет.Глаза Сейниона, подумала она, удивительно похожи на глаза ее отца. Внимательные и так же смущают, когда ты хочешь что-то скрыть. Она пришла сюда не для того, чтобы скрывать. Она бы не пришла сюда, если бы хотела скрыть.— Принцесса? — хладнокровно произнес он и стал ждать.— Я боюсь, — сказала она.Он кивнул головой. Его лицо было добрым, гладко выбритым, менее морщинистым, чем свойственно человеку его лет. Он был невысоким, сухощавым, не любителем обильного стола и вина, как тот, другой священник из Фериереса. Некоторое время назад их отец сказал им, перед его первым визитом, что Сейнион — один из самых образованных людей в мире, что патриарх в Родиасе спрашивает его мнения по поводу разногласий веры. В каком-то смысле было трудно в это поверить — сингаэли жили в такой изоляции от мира в своих долинах.— Многим моим соотечественникам сейчас очень страшно, — ответил он. — Очень благородно с твоей стороны, что ты делишь с нами этот страх. Твой отец был так добр, что послал корабль в Арберт и гонцов к Реденской Стене.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159