Имелись признаки строительства, строили какой-то новый дом.Женщина в серой тунике по щиколотки наблюдала за его приближением, стоя у калитки.— Пусть дарует Ингавин мир всем живущим здесь, — произнес Ральф обычное приветствие. — Мне надо кое-что передать одной из вас.— Мир и тебе тоже, — ответила она и замерла в ожидании. Не открывала калитку.Ральф переступил с ноги на ногу. Ему не нравились эти женщины. Он смутно пожалел, что взялся за это поручение, но ему заплатили, и задача была несложной.— Я должен поговорить с женщиной, имени которой не знаю, — сказал он.К его удивлению, она рассмеялась.— Ну, так ты не знаешь моего имени.Он не привык к смеху в поселке ясновидящей. Раньше он дважды бывал здесь, оба раза чтобы поддержать Друзей, пришедших к вёльве за сейтом. Оба раза никакого веселья.— Тебя когда-нибудь кусал змей? — спросил он и обрадовался, когда она вздрогнула.— Это та женщина, которую тебе нужно повидать?Он кивнул. Через секунду она открыла перед ним ворота.— Подожди здесь, — сказала она и оставила его во дворе, а сама пошла в один из домов.Он огляделся. Теплый день, конец лета. Он увидел ульи, огород с травами, запертую пивоварню. Услышал пение птиц на стоящих вокруг деревьях. Ни следа других женщин. Он стал лениво гадать о том, где они.Открылась дверь, и вышла другая женщина, одна, в синем платье. Он знал, что это значит. И тихо выругался. Он не ожидал, что придется иметь дело с самой вёльвой. Она была молода, как он заметил. Однорукий сказал ему об этом, но это сбивало с толку.— Тебя просили мне что-то передать, — тихо сказала она. Она носила капюшон, но он увидел широко расставленные голубые глаза и стянутые сзади желтые волосы. Ее даже можно было назвать хорошенькой, хотя о вёльве думать так опасно.— Мир Ингавина, — сказал он.— И мир Фуллы да пребудет с тобой. — Она ждала.— Тебя… змей?..— Да, это меня он укусил. Весной. — Она сунула руку под одежду и вынула ее, держа что-то. Эрликсон быстро шагнул назад. Она обернула эту тварь вокруг шеи. Змей свернулся там, поднял голову, посмотрел на него над плечом хозяйки, потом мелькнул опасный язык. — Мы помирились, я и змей.Ральф Эрликсон прочистил горло. “Пора уносить ноги”, — подумал он.— Твой родственник шлет привет. Из Йормсвика.Он очень ее удивил, понял он, и понятия не имел почему. Она сжала кулаки.— Это все? Послание?Он кивнул. Снова прочистил горло.— С ним… все хорошо, могу смело сказать.— Работает у наемников?Довольный Ральф покачал головой. Они не все знают, эти женщины.— Он убил ярла на поединке в середине лета. Он живет в Йормсвике, стал одним из них. Ну, по правде сказать, в данный момент его нет в городе.— Почему? — Она стояла совершенно неподвижно.— Отправился в набег. К побережью англсинов. Пять кораблей, почти две сотни людей. Большой отряд. Они отплыли еще до меня. — Ральф видел, как они отплывали. Был конец лета, но они могли зазимовать, если нужно. Он ковал и чинил оружие и доспехи для многих из них.— К побережью англсинов, — повторила она.— Да, — подтвердил он.Воцарилось молчание. Он услышал жужжание пчел.— Спасибо за твои вести. Да хранят тебя Ингавин и богиня, — сказала она. Отвернулась, змей по-прежнему обвивал ее шею и плечи. — Подожди здесь. Сигла принесет тебе кое-чтоСигла принесла. Щедрый дар. Он потратил часть денег в таверне в ту ночь на эль и девочку. На следующее утро пошел присматривать участок. Не то чтобы их было так уж много на острове. Рабади — маленький остров, все всех знают. Если бы его родители все еще были живы, это пригодилось бы, но их здесь похоронили, что зря думать об этом. Одно из имен, которые назвал ему Стурл, принадлежало вдове, бездетной, достаточно молодой, чтобы рожать, как ему сказали, с собственной землей на восточном конце острова. Он почистил одежду и сапоги перед тем, как отправиться с визитом.Следующим летом у Ральфа родился сын. Жена умерла при родах. Он похоронил ее позади дома, нанял кормилицу и отправился искать другую жену. Нашел, и еще моложе на этот раз: он теперь был владельцем небольшого участка земли. Он чувствовал себя удачливым, словно делал в жизни правильный выбор. У южного конца его участка стоял одинокий дуб. Он не тронул его, посвятил его Ингавину, приносил сюда пожертвования, жег костры в день летнего и зимнего солнцестояния.Его сын четырнадцать лет спустя срубил его однажды ночью после дикой пьяной драки, которую они вдвоем устроили. Ральф Эрликсон, все еще пьяный утром, убил мальчика в его постели молотом, когда обнаружил это, раскроил ему череп. Отец может делать со своими домашними все, что пожелает, так уж повелось.Или так было раньше. Стурл Однорукий, все еще правитель, созвал сход жителей острова — тинг. Они отправили Ральфа Эрликсона в изгнание с острова Рабади за убийство, потому что парень спал, когда его убили, по крайней мере, так сказала его мачеха. А с каких это пор слово женщины принимается эрлингами на тинге?Не имеет значения. Дело было сделано. Он уехал, иначе его бы убили. Уже не молодым человеком Ральф Эрликсон оказался на маленькой лодочке, направляющейся обратно на материкВ конце концов он вернулся в Йормсвик, за неимением лучшей идеи. Занялся старым ремеслом, но его рука и глаз были уже не те, что прежде. Неудивительно, ведь прошло столько времени. Он умер там через некоторое время. Его опустили в землю за стенами города, как обычно. Он не был воином, никакого погребального костра. Один друг и две шлюхи присутствовали на похоронах.Жизнь для всех людей под властью богов изменчива, как погода или зимнее море: это единственная истина, достойная называться истиной, как сказано в конце одной из саг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159