Пламя пожара ширилось и вздымалось в небо, растворяя в себе лунный свет и обдавая обжигающим жаром разгоряченные лица.
Но где же Льюб со своим отрядом? — Ривен вытер пот со лба и огляделся. Тут он услышал отчаянные крики Мадры и, обернувшись, увидел вражеских мирканов, поднимавшихся на крепостную стену. Посохи поднимались и опускались, словно цепы. Под их ударами защитники Рорима падали, точно срезанная кукуруза.
Айса оттолкнул Ривена в сторону и встал, держа наготове свой посох.
— Беги, — крикнул он. — Стену уже не отбить. Я задержу их!
— Но не ценой же своей жизни! — Ривен сплюнул и встал рядом с мирканом, плечо к плечу.
Гвион упал с раскроенным черепом. Под таким мощным натиском стражам Раларта пришлось отступить вниз, на улицы. Теперь Айса с Ривеном оказались лицом к лицу с мирканами Маллаха.
— Неужели вы будете драться? Со своими? Вы так низко пали? — крикнул им Айса. Глаза его загорелись бешеным пламенем. Двое ближних мирканов на мгновение приостановились. Один из них указал окровавленным посохом на Ривена.
— Вы тут у себе укрываете повелителя Горнего народа, виновника гибели нашей земли. Он и народ его, там, в горах… из-за них гибнут Долы. Отдай его нам, и сражение прекратится. Мы с тобой одной крови. Ты давал клятву защищать Мингниш. Он же втерся к вам в доверие и хочет его уничтожить. Вас обманули колдуны и эти мерзкие оборотни.
— Это все ложь, — выкрикнул Айса. — Грязная ложь Брагада!
Но мирканы уже набросились на них. Ривен не успел ничего даже сообразить, как вдруг посох миркана просвистел у него над головой, и свет померк в глазах.
Ну, вот опять. Сколько же можно?
Он упал, смутно осознавая, что Айса стоит над ним, раскачиваясь, словно деревцо под шквалом ветра, под градом ударов своих сородичей. А потом кто-то склонился над ним. Кто-то другой, не Айса. Ее волосы разметались, когда она наклонилась, чтобы поднять его меч. Он попытался остановить ее, но не смог. Словно в черном тумане, он увидел, как меч взметнулся, поднявшись на его защиту, и застонал.
Тут раздался какой-то шум и кто-то закричал:
— Льюб! Это Льюб!
Ривен мог бы поклясться, что слышал рев Ратагана, перекрывающий грохот битвы. Голова кружилась. Он чувствовал запах гари. Видел звезды, подернутые поволокой дыма. Крики не умолкали. Ривен поморщился.
Умереть в своей собственной книге. Как актер на сцене. Вот уж действительно повезло.
Перед затуманенным взором Ривена проносились картины битвы. Лионана загнали в угол, из которого он яростно отмахивался, словно дикий кот с горящими глазами. Маллах упал с искаженным от ненависти лицом — она так и застыла посмертной маской. Вот над Ривеном склонилась сестра Коухен. Ее голова дернулась под ударом. Брызнула кровь. Но это не сестра Коухен. Это — Мадра.
Он опять застонал. Больше нет сил это видеть. Темнота окружила его, обрушившись черным облаком. Шум прекратился. Видения исчезли. Боль стихла.
12
Он сумел различить лишь расплывающееся бледное пятно лица, обрамленного темными волосами.
— Дженни?
Он произнес ее имя вслух, хотя то был чей-то чужой, едва различимый голос, который ломался, вырываясь из его горла. Пронзительный белый свет боли у него в голове стал угасать — что-то холодное приложили ему ко лбу. Чьи-то пальцы коснулись его лица. А потом не осталось уже ничего, только тьма, что ждала его у подножия горы.
Безмолвие жаркого дня разгладило воду. С тихим шорохом легкие волны в заливе накатывались на берег одна за другой. Солнце зажгло морскую гладь у горизонта ослепительным светом. Там, где в залив впадал ручей, вилась мошкара. Вдоль скал поднималась туманная дымка.
Они сидели на гранитной плите, которая упала в воду тысячи лет тому назад. Волны с тихим плеском разбивались о камень. Остатки их трапезы разбросаны на берегу — к ним подбираются чайки, а несколько листков бумаги легкий бриз утащил в море. Он положил голову ей на колени и, закрыв глаза, прислушался к шороху моря и вскрикам чаек. Она толкнула его, когда лоснящаяся голова тюленя появилась на поверхности моря поблизости. Два блестящих коричневых глаза с любопытством смотрели на них, голова поднималась и опускалась вместе с волнами. Они застыли, улыбаясь морскому зверю, и оставались так, не шелохнувшись, покуда тюлень не исчез внезапно, оставив после себя круги ряби на гладкой поверхности воды, которые тут же слизала набежавшая волна.
Он посмотрел вверх, в лицо, обрамленное темными волосами, склонившееся над ним.
— Где это я? — спросил он, оглядываясь по сторонам. — Что случилось?
Она улыбнулась в ответ.
— Недалеко от Гленбриттла. Упал с горы. — И поцеловала его в лоб. — Майкл, — тихо произнесла она и вся вдруг напряглась.
— М-м?
Она указала рукой на листы бумаги, прижатые к скале тяжелым камнем.
— Не надо меня туда.
Он моргнул.
— Почему нет?
— Не знаю. Там так хорошо. Все — сияющее, чистое и не тронутое гарью.
— Там и у них, между прочим, идет война, — сухо заметил он.
— Может быть… но они там оправданы, войны, и необходимы, и в них меньше мерзкого, чем в этом мире.
Он зашевелился.
— Но ты уже там. Я не могу теперь просто взять и убрать тебя оттуда.
Она сделала вид, что замахнулась на него.
— Опять? Я так и знала. И ты-меня даже не спросил.
— Право художника. И потом, должна же в романе быть героиня.
Она отрицательно покачала головой, чуть улыбнувшись. Потом вперила свой взор вдаль, на море. Он чувствовал тепло ее бедер под своей головой, ее пальцы — у себя в волосах.
— Смотри у меня, чтобы третья книга была самой лучшей, — сказала она, помолчав.
— Она станет шедевром. И мы будем жить в роскоши и славе до конца дней своих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144