Охотники с холмов приносили туда добытые шкуры зверей. Теперь торговля сошла на нет, как и все остальное. Тяжелые времена наступили в стране, даже здесь, в Большом Доле. И до весны станет еще тяжелее, если она придет, когда следует. А если все будет так продолжаться и дальше, как в этом году, то, верно, среди зимы будет засуха, а снег выпадет, лишь когда подоспеет время снимать урожай. Чего угодно теперь можно ждать.
— Ты давно плаваешь по реке? — спросил его рыжий Дармид.
— Да уж порядочно. Так и земли всякие повидаешь, и не станешь притом кривоногим, как всадник, и не заработаешь себе плоскостопие, как пешеход. Река здесь спокойна. Тут, на своем долгом пути к морю, она становится тихой и неторопливой, как будто не хочет покидать страну, в которой родилась и где собирала свои воды. У реки есть чему поучиться.
Байклин подался вперед, вертя в руках кружку.
— А как прошел здесь этот год, в Большом Доле? А то я тут не был уже много месяцев.
Финнан не отрываясь глядел на Мадру, и Ривен подметил, что и она тоже глядит на него, подняв брови, ничуть не смущаясь под его напряженным взглядом. Купец усмехнулся и повернулся к Байклину.
— Деревни вниз по реке остались почти нетронутыми, но многие фермы у предгорий сейчас брошены, а их хозяева бежали, спасаясь от гриффешей и Исполинов, которые спускаются с гор, совсем обнаглев. Не во всех городах есть стражи, некому защищать округу, так что фермерам и пастухам приходится самим о себе заботиться, и, как я уже говорил, охота теперь пришла в полный упадок. Многие охотники убиты, те же, кто еще не оставил своего ремесла, выходят на промысел большими отрядами, что означает плохую охоту… хотя и больше шансов остаться в живых.
— В Долах дела хуже, — заметил Ратаган. — Там дикие твари рыщут прямо под стенами крепостей и даже нападают на горожан.
Финнан уставился в свою кружку.
— Я слышал об этом. И даже больше. Не знаю только, что из этого правда. — Он бросил быстрый взгляд на двух хранящих молчание мирканов, но ни Айса, ни Льюб этого не заметили. Или сделали вид, что не заметили.
— Были некоторые разногласия, — нахмурившись, признался Байклин. — Были и столкновения, но теперь все улажено.
— Было сражение?
— Да. Погибло немало людей. Тремя западными Долами теперь управляет один властитель.
— Уж не тот ли, кого величают Варбуттом? — вскользь спросил Финнан.
Байклин пожал плечами.
— Может быть.
Финнан задумался.
— Великий правитель, если только молва правдива.
Байклин бросил на купца недоверчивый взгляд.
— Я слышал, так говорили о нем, — он встал. — Пойду посмотрю, как там лошади. — И он скрылся в темноте, где Римир и Коррари несли караул вместе с двумя матросами Финнана. Купец посмотрел ему вслед.
— Если не ошибаюсь, на плечах этого человека лежит порядочный груз ответственности. Иначе как же тогда объяснить, что он даже не замечает такую прелестную женщину? — С тем он поднял тост за Мадру и, не отрываясь, осушил свою кружку. — С такой попутчицей всякий путь будет легким. — Он встал и потянулся. — Тоже пойду посмотрю, как там мой конь. — Он удалился в сторону реки, где у самого берега темнела баржа.
Ривен влил в себя остатки пива.
Не мое дело. Я никому ничего не должен.
Он посмотрел на Мадру. Она глядела в огонь, не замечая его.
На следующий день утро выдалось ясным и теплым. Лучи поднимающегося солнца рассеяли туман над водой. Ривен сидел на носу баржи и глядел на сверкающую воду. Неспешное движение наводило на мысли о вечном. Сверкающие весла и шесты были похожи на ножки какого-то корчащегося насекомого. Кое-где к реке выходили дома, сложенные из камня и укрытые дерном. Иной раз им встречались лодки. Теперь баржа плыла мимо длинной каменной стены, словно бы уходящей в бесконечность. Этот мир был реальным. И он, Ривен, вчера держал этот мир в объятиях. И магия этого мира проникла в него. Вот опять это слово — магия. Ривен криво усмехнулся. Что ж, слово не хуже любого другого. Итак, он — волшебник. В каком-то смысле. Он заставил лето смениться зимой и привел в этот мир двойников тех людей, которых он знал в том мире. Но было кое-что еще. Мингниш тоже заключал в себе магию. Отсюда и темноволосая девушка, которая не узнала его. Та, что бродила по Скаю и Мингнишу и искала чего-то. И если Ривен вообразил Джиннет, то сама эта земля создала еще одно воплощение Дженни. Две женщины. Но сколько в каждой из них от Дженни — его жены?
И здесь — препятствие, глухая стена, пред которой он застывает в растерянности. На самом ли деле Дженни умерла? Обрела ли она покой, или какая-то часть ее и сейчас еще бродит по Мингнишу? Невыносимая, неразрешимая мысль…
Итак, он едет на север, в горы. И если он не разыщет там гномов, то поднимется на Сгарр Диг, а после этого вернется домой. Может быть, попытается придумать счастливый конец истории — для этого мира и его людей. Быть может, для них — если не для него самого — эта выдумка станет реальностью. Но прежде всего ему нужно позаботиться о том, чтобы жена его упокоилась с миром.
А пока принимай все, как есть. Наслаждайся поездкой.
Взгляд его невольно обратился к Мадре. Она сидела на крыше будки вместе с Финнаном, Байклином и Ратаганом. Лицо ее озарялось улыбкой. Кажется, она стала чаще улыбаться за эти последние дни?
Он заставил себя отвести взгляд и уставился на спины работающих матросов. Дармид и Коррари тоже взялись за шесты и старались теперь изо всех сил. Кольчуги стражей были свалены в кучу на нижней палубе.
Три дня они уже провели на реке. Тихие дни — теплые, ясные — и прохладные ночи. Костры на берегу. Дозоры ночью. Ни разу не остановились они, чтоб перемолвиться словом с матросами проходящих мимо судов, хотя их баржа привлекала к себе любопытные взгляды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144