Сам ты кот драный.
Новый день вползал во двор под монотонный шум дождя. Санька высунул нос на улицу. Сыро, тускло, противно. Вот и с царем неизвестно как — договоришься ли? А тут еще новая заноза появилась, Василиса.
Во дворец они прошли через черный ход. Царь сидел на троне, подперев рукой голову, хмуро посматривая на вошедших.
— Царь-батюшка, я тебе на смотрины новичка привел. Санькой кличут. Страсть какой смышленый, грамоту разумеет. И силушкой бог не обидел. Будет тебе верным слугой.
— Все они поначалу верные, пока не оботрутся, — проворчал Берендей. Настроение у него после вчерашнего бегства заморского жениха все еще было неважным. — Ну да ладно. Показывай своего мальца. Ежели он таков, как ты его расписал, тогда ничего, пусть служит. Ежели проштрафится, так я прикажу его казнить. Другим наперед наука: мол, царь-батюшка борется с лиходейством и казнокрадством. Народ, само собой, доволен будет; все-таки какое-никакое, а развлечение.
Берендей нехотя покинул трон, обошел вокруг Саньки с Липуней и вдруг насторожился:
— Чем-то личность эта мне знакома. Где-то я ее уже видел.
Он остановился напротив и, поджав губы, склонил голову набок. Затем радостно потер руки и вернулся назад, на престол.
— Так, вспомнил. Попался, голубчик. Это ты вчерась выказал неуважение к нашей царской особе. Спорил. — Тут Берендей выпрямился, стукнул кулачком и, повернувшись к воеводе, закричал: — Ты кого мне подсунул? Змея подколодного? Бунтовщика? Ежели он со мной счас препирается, что дальше будет?
Санька стоял ни жив ни мертв. Дело принимало дурной оборот. И если до сих пор ему в основном везло, то сейчас, похоже, госпожа Удача оставила его на произвол судьбы. Да и то, дама она капризная, с одним человеком долго возиться не любит.
— Отец родной, — прогудел воевода, — так ведь перстенек волшебный показал, что он наш человек. Василиса, опять же, его видела. Сказала — сгодится.
— Василиса, говоришь? — Берендей замер с поднятой рукой. Он слез с трона, снова несколько раз обошел вокруг Саньки и сунул ему под самый нос перстень с точно таким же голубым камнем, как и у воеводы. — Хм… Действительно. Свет чистый.
Сделал еще один круг, подергал себя за бороду и уселся на подоконник, разглядывая паренька.
— Оно конечно, ежели Василиса сказала, тогда спору нет. Ладно, бери его себе в дружину. На постой определи, а там видно будет, что он за птица.
Не успели Санька с воеводой скрыться за дверями, как в комнату просочился советник, бледный словно полотно. Он разглядел на Санькином пальце серебряное колечко. Вот она, погибель. Что делать? Одно спасение — объявить Саньку злым колдуном, наводящим на людей порчу, и отрубить ему голову.
— Ты, конечно, царь, и не мне тебя учить, но… Не нравится мне этот новенький, — начал исподволь Хряк. — Подрывает царский авторитет и, чует мое сердце, на Липуню, хорошего человека, мороку навел. И Василису околдовал.
— Скажешь тоже, Василису. Да не родился еще тот злодей… Да и колечко признало в нем своего.
— Береженого и бог бережет. Давай проверим его. Пусть он сегодня ночью тронный зал посторожит.
— Хм… Ну и шуточки у тебя, однако. Человек первый день на службе, а ты ему такую бяку подложить хочешь. Если он с испуга помрет, воевода тебе этого никогда не простит.
— Зато проверим. Помрет — значит хороший человек был. Вспоминать добрым словом будем. Я ему даже свечку поставлю. Большую, на пятак. Но коли ничего с ним не случится, то прав я: колдун это.
— Постой, постой. Какой колдун? Охранный амулет, что у ворот стоит, ни о чем таком не предупреждал. Или он не действует? Это ведь твоя идея была.
Советник бухнулся на колени:
— Да пусть я лучше кругом виноватым окажусь, невинного человека нечистью назвав, чем царевну, голубушку нашу, чужак-злыдень со свету сживет.
— Умеешь ты убедить, — почесал в затылке Берендей. — Ладно, будь по-твоему, заворачивай Липуню с этим новеньким обратно. Для испытания.
Сегодня ночью будешь охранять Большой зал. Трон, картины, чуток военных трофеев, да еще кой-какая мелочишка. Смена утром. Потом отдых. Все ясно? — Советник обвел рукой огромное пустое помещение.
— Угу, — зевая, отозвался Санька. — Тоже мне проблема. Двери на запорах, решетки в окнах. Не дежурство, а одно название.
— И чтоб на царское место не садиться. — Берендей показал Саньке кулак. — Голову откручу, ежели замечу.
— Раз все ясно, тогда с богом. — Хряк еще раз осмотрел зал. — Да, чуть было не забыл. Мы тебя на всякий случай запрем, так что если какая надобность, то терпи до утра.
Щелкнул замок, и наступила тишина.
Стоять на часах — нудное и безнадежно скучное занятие. Поначалу еще можно было развлечься разглядыванием обстановки, но вскоре совсем стемнело. Редкие свечи давали мало света, вытягивая тени в длинные причудливые узоры. Стоять на месте радости мало, а сесть не на что: из всей мебели на весь зал был один царский трон. Во время приемов сидел только Берендей, все остальные стояли. Санька привалился к дверному косяку и, уныло разглядывая расписной потолок, подумал, что не так уж она и хороша, эта царская служба.
«А может, мне температуру смерить, не заболел ли я? Вместо того чтобы домой добираться, в дружинники определился. Нормальные люди давно спят, и все, между прочим, дома. А где мой дом? Где моя подушка? Никто не знает».
В зале стояла полная тишина. Потянуло в сон. Глаза непроизвольно закрывались.
Сразу начали раздаваться какие-то странные стуки, вздохи, шаркающие шаги. Санька приоткрыл один глаз. Звуки прекратились.
«Уже сны снятся», — подумал он, встряхнулся, нехотя отклеился от стены и решил еще раз пойти прогуляться.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17