За столом неподвижно сидел человек невысокого роста, кругленький, с большой лысиной и коротко подстриженной клочковатой бородой. Глубокая вертикальная складка пересекала его лоб, из-под нависших бровей зло смотрели бесцветные глаза. Это был хозяин каморки Хряк, личный советник царя Берендея.
Уже давно наступила полночь; время, когда он плотно запирал дверь на два засова и приступал к колдовству. Однако сегодня его голова была занята совсем другими мыслями. Время шло, а он словно прирос к месту и, устремив невидящий взгляд на неровно прыгающее пламя, вспоминал далекие времена, начало своей придворной карьеры…
Простой писарь, взятый из милости во дворец, самолюбивый, мелочный и злопамятный, он с детства мечтал о власти и богатстве, но долгое время не мог выбраться из грязи в князи.
Удача подвернулась, как всегда, внезапно. Казнили одного чернокнижника, и Хряк, при описи имущества, заприметил старинную книгу колдовства. Спрятав находку, он шаг за шагом изучил тайное учение и однажды решил проверить свои способности: нарисовал магический круг из трех концентрических окружностей и прочитал заклинание. Правда, от волнения он едва не грохнулся в обморок, но быстро пришел в себя и довел ритуал до конца. В круге появился призрак — монах в сером балахоне.
— Я Магистр Серого Ордена, — произнес монах. — Чего ты хочешь?
— Пока ничего.
— Мы можем договориться: если у тебя есть желание, я помогу ему исполниться, ты — выпускаешь нас на свободу.
— Торопиться не надо, надо подумать, — еле сдерживая радость, буркнул Хряк.
— Надумаешь — позовешь, — процедил призрак и исчез.
С той памятной ночи незаметный писарь вплотную занялся колдовством и для начала извел нескольких человек, доставивших ему мелкие неприятности, а затем, почувствовав себя могучим чернокнижником, решил подчинить самого царя Берендея. Это его едва не погубило.
Царица также оказалась волшебницей. Знакомая с лесными духами и кудесниками, она сама умела колдовать и видела всех насквозь. Поняв, что во дворце начали напускать на людей порчу, она быстренько отыскала, кто этим занимается. Тихий писарь не показался ей слишком опасным, и царица решила сама наказать проходимца, а с царем переговорить позже, при случае.
Хряк, перепугавшись, вызвал Магистра.
— Если ты мне поможешь, я выпущу Орден на свободу, — пообещал он, но сложил в кармане фигу, решив не торопиться выполнять условия договора: авось пронесет.
В тот же вечер на царство одно за другим посыпались несчастья. На границе словно гром среди ясного неба появились дерзкие грабители и принялись разорять округу, а выступившую против них царскую дружину полностью перебили вместе с воеводою.
Берендей спешно набрал новое войско и лично возглавил поход, оставив дома молодую жену с младенцем. Разговор царицы с мужем не состоялся.
Не успел последний солдат скрыться за поворотом, как в городе начало твориться нечто невообразимое. Резко испортилась погода. Свирепый ветер хлестал дождем по окнам. Ослепительные молнии, вспыхивая, высвечивали все кругом и раскалывались на сухие осколки.
По дворцу заметались встревоженные тени. Странная болезнь скрутила царицу в одночасье; бедняжка таяла на глазах словно свечка, и ничего не помогало — она умирала. Старая знахарка, попытавшись произнести свои заговоры, рухнула рядом на пол без памяти.
— Сглазили, — шептались по углам и замирали в предчувствии беды.
Срочно послали гонца к царю и со страхом стали ждать его возвращения.
Пламя свечей дернулось и погасло. А когда их снова зажгли, то оказалось, что царица не дышит. По всему дворцу разнеслись рыдания.
В темном углу стоял маленький человечек. Закрыв лицо руками, он судорожно всхлипывал, и казалось, плачет вместе со всеми, но если бы кто увидел его лицо, то ужаснулся: коротышка смеялся. Это был Хряк.
Выждав, покуда коридор не опустеет, он стал крадучись пробираться в детскую. Оставалась еще малютка царевна, и писарь на всякий случай решил избавиться и от нее.
Он осторожно заглянул в палату и, не обнаружив ни нянек, ни кормилицы, шагнул к колыбельке и начал читать заклинание.
Внезапно воздух сгустился, превратившись в небольшое плотное облачко. В центре его медленно раскрылись глаза. Одни только глаза, смотревшие холодным, завораживающим взглядом.
Писарь замер, парализованный от ужаса. Он почувствовал, как от этого взгляда начинает таять, распадаться на мелкие кусочки, и уже почти потерял сознание, но тут от сильного удара дверь распахнулась, и в светелку ворвался с обнаженным мечом царь.
Облачко, задрожав, исчезло.
Хряк пошатнулся и рухнул на пол рядом с колыбелью.
— Ты видел, отец родной, — запричитал он, подползая к Берендею на коленях. — Проклятая нечистая сила сжила со свету царицу. Леший да Водяной с Бабой-Ягой. Их совсем недавно тут видели. А глаза. Глаза наверняка Змея Горыныча. Враги они тебе. Кабы я не успел сюда, то и малютку бы тоже извели.
Утром огласили царский указ. Всем чудищам лесным, колдунам и волшебникам под страхом смерти запрещалось приближаться к городу, а уж тем более заходить в него. Возле крепостных ворот поставили столб с вмурованным в него философским камнем, который при появлении нечисти начинал менять цвет…
Хряк вздрогнул. Ему почудился какой-то шорох. Осторожно, чтобы не скрипнула ни одна половица, он подкрался к двери и, затаив дыхание, напряженно прислушался. Затем медленно вернулся на место и вытер вспотевший лоб. Если его обнаружат в этой каморке, ничто не спасет его от встречи с палачом: с тех давних пор царь ненавидел и боялся колдунов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17