В травяном океане горят
В саду маяки хризантем.
Как противно кричат журавли!
Я ж не смею вздохнуть о разлуке.
На юг действительно пролетала в это время стая чирков-свистунков – птиц, не очень хорошо знакомых Сюань-цзану и потому изящно названных им журавлями.
* * *
– Коллеги, у меня блестящая идея, – сказал Мерлин. – Кто-нибудь должен соблазнить Пандору Клатч.
– Только не я, – твердо сказал Мак Кархи.
– Я имею в виду, слегка вскружить ей голову, увлечь, обворожить – так, легкий флирт, ровно настолько, чтобы она позабыла, зачем сюда приехала.
Все молча посмотрели на него.
– Нет, я сам, конечно, мог бы, – сказал Мерлин, пятясь и прячась за спину Курои. – Я, безусловно, мог бы, мне раз плюнуть. Я это мигом. Но вот, скажем, вы, Мэлдун? Вы человек молодой, легкий на подъем…
– Давайте я нарублю дров, – любезно сказал Мэлдун.
– Тогда вы, дорогой Диан. Вам ведь все равно, – убеждал Мерлин, – а нам такая радость! С вашим обаянием что вам стоит… – он посмотрел в лицо Мак Кехту и осекся. – Или вы, дорогой Тарквиний. С вами ведь и не такое бывало, какая вам разница!
– Вы полагаете? – сказал Змейк довольно холодно.
– Неужели столь успешный замысел рухнет только из-за вашего упрямства, коллеги? Коллега Зигфрид! – воззвал Мерлин, посмотрев на высокого немца снизу вверх. – Займитесь, пожалуйста.
– Это приказ? – кисло спросил Зигфрид.
– Это? Да нет, это так, – промямлил Мерлин, углядев в другом конце галереи Пандору Клатч, обвел всех смятенным взором и юркнул в появившуюся перед ним дверь его кабинета. Дверь эта для удобства появлялась перед ним там, где он хотел в нее войти, что не всегда совпадало с тем, где она реально была.
* * *
Керидвен, дочь Пеблига, потеребила свою косу, оправила на себе лоскутную жилетку, перекрестилась, сосчитала про себя до девяти, глубоко вдохнула, выдохнула и подошла к Курои.
– Извините, профессор, можно с вами побеседовать? – спросила она, привставая на цыпочки.
Был конец ноября, Курои было лет сорок пять. Волосы его потемнели, плечи расправились, отчего и без того внушительная его фигура сделалась еще громаднее.
– Да? – грозно сказал Курои.
– У меня жизненно важный вопрос, профессор, – сказала Керидвен, подпрыгивая, чтобы ее голос наверняка дошел до уха наставника. – Я хотела просить разрешения быть вашей ученицей.
Курои опешил, и в лице его появилась какая-то растерянность.
– А-а… вы знаете, чем я занимаюсь? – недоверчиво переспросил он, желая убедиться, что не ослышался. – Вы читали что-нибудь из моих работ?
– Конечно, профессор, – горячо отозвалась Керидвен. – «Передислокация горных хребтов в связи с первоначальным ошибочным их размещением», «Причины расположения действующих вулканов в наиболее густонаселенных районах Земли», «Еще раз к вопросу о неуместности исходного расположения Атлантиды»… Если вы не против, профессор, я хотела бы специализироваться только у вас.
Курои совершенно преобразился. Глаза его потеплели, на лице смешались счастье, растерянность, растроганность и изумление. Он поднял Керидвен и поставил на стол перед собой, чтобы получше рассмотреть ее.
– Впервые за много сотен лет я встречаю человека, который хочет быть моим учеником! – радостно и потерянно сказал профессор.
– Я с детства хотела двигать горами, – сказала Керидвен. – Я читала все-все ваши статьи, профессор, – и в «Проблемах преобразования лика Земли», и ранние, в «Обзорах земного диска»…
Курои вконец растаял. Он поискал взглядом, куда бы предложить Керидвен сесть, в конце концов усадил ее к себе на сгиб локтя и, ласково улыбаясь, заговорил:
– Дитя мое! Вам нужно будет добрать некоторые вспомогательные дисциплины: умение разговаривать с камнями – лучше у доктора Ивора-ап-Киллоха, а не у Финтана, который тяготеет скорее к коннахтской школе и своими гранитами и известняками уже всех допек. Кроме того, преображение стихий у известного вам Змейка, введение в замыслы Творца у Гвина-ап-Нудда… К седьмому-восьмому курсу вы все это освоите. Но основной спецкурс – «Преобразование лика Земли в соответствии с замыслами Творца», – я могу начать читать вам уже сейчас.
Курои так и лучился счастьем.
– Ура, то есть я очень вас прошу, учитель! – воскликнула Керидвен, и старый посох в руках Курои впервые расцвел сам собой, без вмешательства святого Коллена.
* * *
В один прекрасный день среди учеников первого курса со скоростью передвижения Ллевелиса распространилась некая соблазнительная идея. Небольшая кучка первокурсников, сговорившись между собой, подошла к Мерлину на перемене.
– Профессор Мерлин, а можно мы организуем школьный театр? – спросили они, перебивая друг друга. При этом одни для ясности изобразили, что у них за спиной ангельские крылышки, другие, наоборот, сделали из волос рожки, третьи прикинулись, будто играют на скрипке и флейте, а Ллевелис и вовсе изобразил из себя Смерть с косой.
– Еще чего! – взвился Мерлин. – И думать забудьте! Ну и студент пошел! Чего только ни придумают, лишь бы не учиться!..
И директор ушел, бормоча: «Какой вам еще театр! Вот дам самостоятельную по шестому веку, будете знать!..»
* * *
Когда Гвидион вошел в кабинет, Змейк скучающе играл с огнем, но как только ученик разложил тетрадки, снял висевшую на цепочке у него на шее чернильницу и достал перо, с боем выдернутое с утра из гусиного хвоста, огонь, самодовольно взобравшийся по руке Змейка к нему на плечо и тершийся о его щеку, в последний раз ярко вспыхнул и убрался назад, в камин.
– Сегодня, Гвидион, сын Кледдифа, – сказал Змейк безо всяких эмоций, – мы заканчиваем инфекционные заболевания человека и переходим к инфекциям у домашнего скота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137