А удобрения всякому огороду нужны. Воняет — это верно. Зато на Стену с Отмелей таскать ничего не надо и птичьи базары разорять — само сверху падает. Куда дешевле…— Так слушай, что я говорю, — перебил напарника по дерьму Волантис. — Потеребишь ушки — до следующей страды, считай, сносная кормежка и ночлег тебе обеспечены. А за это время оглядишься, освоишься, найдешь дело по себе, ремеслу какому-нибудь обучишься. А нет — еще на один сезон останешься. На Таласе от голода еще никто не помирал. Голова-руки есть — выживешь.Выбора особого у Батена не было, приходилось верить золотарям на слово.На том и порешили.Грус и Волантис, правда, не спешили сбыть Батена с рук, и ему пришлось весь этот и половину следующего дня помогать, как мог, золотарям: таскал тяжеленные кожаные мешки-бурдюки с удобрением, подогревал на лампе-жаровне немудреную еду, в общем, старался быть хоть чем-то полезным. И терпеливо ждал, когда у них найдется время заняться его судьбой.Время настало к обеду следующего дня. Они с Грусом, перенеся к транспортному желобу очередной бурдюк дерьма, только вернулись в пещерку, когда появился отлучавшийся куда-то Волантис и сразу подошел к Батену и спросил:— Наверх что-нибудь передать хочешь? Есть возможность.— Наверх? — удивился Батен.— Да, — кивнул Волантис. — Есть там один парень. Он скоро с Края уезжает, может твою весточку кому скажешь передать. Так будешь писать?Батен было обрадовался, но, подумав, решил, что не стоит. Умер так умер. И нечего тревожить ненужных воспоминаний. Он покачал головой:— Нет. Что с Края упало, то пропало.— Как знаешь, — не стал настаивать золотарь.За обедом Батен стал обдумывать этот случай. Значит, золотари — по крайней мере один из них — не так просто золотари, раз у них имеется связь с верхом. Впрочем, об этом можно было бы и догадаться: мелкая контрабанда, взаимовыгодный обмен и прочие невинные проделки — без этого не обходится ни одна пограничная область Империи. Такова жизнь. Но то, что у Волантиса имеется связь с глубинными районами, настораживало. «И что это за парень такой, на днях уезжающий с Края? — подумал Батен. — Уж не тот ли, что подходил к нему накануне его попадания в очко. Как бишь его звали… Меркан?.. Мерман?.. Аламак — это точно». Батен даже собрался было спросить у Волантиса. Но по здравом размышлении решил не делать этого и вообще держать с золотарями ухо востро. Так, на всякий случай. Слишком уж интересной могла оказаться тогда цепочка совпадений, приведших его к этой пещерке. Одно не понятно было Ба-тену: на что мог кому-то понадобиться простой уланский поручик, чтобы городить из-за него такой огород? Поэтому Батен попросту выбросил эту мысль из головы. Тем более, что обстоятельства тому благоприятствовали.
ВЕРХНЯЯ ПОЛУМИЛЯ Почти сразу после обеда золотари стали собираться..— Здесь мы уже все дерьмо собрали и вниз отправили, — объяснил Грус. — Теперь на новое место перебираться будем. А по дороге и тебя подбросим. Нам по пути.Уложившись, все трое покинули опустевшую пещерку, даже не озаботившись прикрыть вход в нее. Наоборот, часть припасов Грус оставил в дальнем уголке для тех, кому доведется найти здесь пристанище. Или для самих себя, когда придут сюда в следующий раз.Перед самым выходом на Батена надели нечто вроде сбруи, состоящей из ремней, к которым крепился короткий, на удивление тонкий тросик, держась за который Батен ходил эти дни вместе с золотарями. На конце тросика был закреплен металлический карабин, вроде застежек, какими пользовались имперские красавицы на украшениях, только побольше размером. Целям он служил тем же: не дать упасть и потеряться. Но не украшению с прелестной шейки, а человеку с двухмильного обрыва Стены.Волантис объяснил, как пользоваться сбруей, и они пошли по тропе вниз.Поначалу Батен себя чувствовал более или менее уверенно. Он шел следом за Волантисом; сзади его подгонял Грус. Но вскоре и без того узкая тропа стала еще уже, крен ее увеличился, и Батен, вовсю старающийся, как советовали золотари, смотреть только в спину идущего впереди, боковым зрением невольно видел страшную пропасть в буквально нескольких дюймах справа от себя. Глаза сами косили туда, где в маревой дымке, на невероятной глубине под ним синело вечное покрывало Великого Потаенного Океана. Синело до самого горизонта, сливаясь там с небом едва различимой линией. И только за обрывом тропы синеву неба и океана нарушала длинная, узкая желто-зеленая полоса, дугой изгибающаяся на восток, и так же, как бескрайний океан поглощало в себе еще более бескрайнее небо, так там, вдали узкую полосу Отмелей поглощала в себе буро-зеленая громада Стены…Впрочем, ничего этого Батен в тот момент не видел. Все это просто отразилось и зафиксировалось в его сознании. На самом деле для Батена в этот момент существовало только темное, неровное, шершавое и надежное слева от него — и светлое, далекое и бесплотное справа. Словно земля и небо встали вдруг дыбом, и он висел в странном узком промежутке между ними, каким-то чудом не падая с земли в небо. Он чувствовал, как вздыбившаяся твердь отталкивала его, грозилась опрокинуться и сбросить в бесконечность пустоты, в которую он будет лететь вечность. —Еще мгновение — и право и лево перестанут быть сторонами, а обернутся низом и верхом… И он полетит… полетит… полетит…— Эй, парень, ты меня слышишь? — вернул его к реальности голос шедшего позади Груса. — Я говорю, если что, так ты не тушуйся, трави прямо в сторону. На тропу все одно не попадет, а полегчает. Я, помнится, раз вел одного, так…Батен только тряхнул головой, приходя в себя от нахлынувшего наваждения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171