К тому же на Островах людоедство не то чтобы было делом обычным, но не возбранялось. Бывали жертвы и среди миссионеров, поэтому, отнюдь не одержимые фанатизмом в области насаждения собственного образа жизни, таласары предусмотрительно ограничивались главным образом прагматичной торговлей и жили в фортах, что, естественно, не способствовало их закреплению на Островах.Жемчуг, коралл и тапан… Жемчуг и коралл почти полностью сбывались наверх, в Империю; собственной добычи таласары уже давно не вели, целиком полагаясь на экспорт с Островов. Тапан оставался внизу, потому что в Таласе испытывали недостаток в льняной ткани, очень ценимой таласарами потому, что морской шелк считался здесь чем-то вроде материала для рабочей одежды. Тапан по виду напоминает льняную дерюжку, но собственно тканью не является, поскольку это лубяная материя, производимая из особого сорта деревьев, росших в изобилии на Ближних Островах; кроме тапана, это дерево практически ни на что не годилось, даже на дрова — легкая, рыхлая его древесина легко набухала водой и почти не горела. Впрочем, если на корабле оставалось место, торговцы непременно набивали мешки древесной трухой: труха тапанового дерева — лучшая подстилка для детских колыбелек: сухо и не пахнет разными детскими неожиданностями.Открытие же архипелага Ботис изменило отношение таласар к дальним морским походам. Прежде их сдерживало отсутствие корабельного леса; лес имперцы продавали крайне скупо, а в лодках и катерах из слоенки далеко не уплывешь. На островах же архипелага Ботис росли деревья — не пальмы и не тапановые, а целые рощи кедра и сосен с прямыми, как солнечные лучи, стволами. К тому же специалисты из Рудной Коллегии, побывавшие на островах с прошлой экспедицией, сообщили, что руду там можно добывать чуть ли не открытым способом; на Стене же, вгрызаясь в скалы, приходилось заботиться о том, чтобы штольни не обваливались — а это опять-таки требовало немало леса для крепежа. На Ботисе появилась реальная возможность разомкнуть этот замкнутый круг, несмотря на все затраты. Флот таласар, надо заметить, был хоть и велик, но состоял из небольших судов, предназначенных в основном для каботажного плавания вдоль побережья. А поход на Ботис требовал больших судов — не плыть же на несколько тысяч миль в глубь Океана на утлых скорлупках. И как перевозить громоздкие и тяжелые грузы? Много ли их может взять на борт небольшой торговый корабль?.. Словом, подсчитав все за и против, практичные таласа-ры приступили к «закладке крупнотоннажного флота», как выражался один из соседей-судостроителей Батена. То есть, начали строить большие суда именно для освоения архипелага Ботис.Вооружались такие суда скорее из осторожности, чем по необходимости. В Потаенный Океан редко кто забирался из цивилизованных стран, которые располагались по ту сторону Оконечного Мыса Жуткой Пустыни…
Батен проснулся оттого, что мимо него торопливо протопала пара ног, потом вторая, третья… «Неужели объявили аврал?» — мелькнула мысль. Батен поднял голову. Нет, ребята спали, кто в гамаках, кто прямо на палубе, подстелив циновку. Батен предпочитал палубу — чтобы хоть что-то твердое чувствовалось под телом.Он сел и огляделся: с чего это народ разбегался?И замер. Близко — кажется, не далее пяти миль, был берег. Аспидно-черные пологие холмы уходили вдаль и сливались на горизонте в плоскую, отблескивающую в низком солнце равнину.— Творец Небесный! — выдохнул он. — Что это?— Жуткая Пустыня, — сказал голос рядом. Человек, приподнявшись на локте, смотрел на мостик. Батен тоже бросил взгляд туда. На мостике как будто было спокойно.— Прошу прощения, шкипер! — крикнул его сосед. — Мы что, сбились с курса?Хидри даже не удостоила его ответом. Ответил один из ее помощников:— Это мираж.Батен посмотрел на мираж. Мираж казался близким и до боли вещественным.— Может, пальнем в него ракетой? — предложил кто-то на палубе.Идею не поддержали.Жуткая Пустыня казалась совершенно безжизненной: ни травинки на будто отполированных черных склонах, ни птицы над береговой линией.Сигни рассматривала берег в подзорную трубу; ее коллега держал в руках раскрытый том портуланов.— Похоже, вот это место, — сказала Сигни, отводя от глаз трубу и показывая пальцем на карте. — Скалы-Близнецы и Скала-Волна. Если бы мы действительно были близко к ним, имело бы смысл подойти к берегу и набрать самородной серы в одной из ям-ловушек. Имеется также большой запас глауберовой соли.Таласары в очередной раз удивляли Батена: Жуткая Пустыня была для них не пугалом, а чем-то вроде кладовой для химической лаборатории. Она была для них не плоской как стол страной, простирающейся на многие сотни миль, а узкой береговой полосой, где среди изъеденных морем скал ночной бриз оставляет принесенную из глубины пустыни пыль; по какому-то чародейному велению каждая пылинка откладывалась в отведенное для нее место: сера — к сере, сода — к соде, нафталин — к нафталину. Таласары из десятилетия в десятилетие снаряжали экспедиции вдоль берегов Жуткой Пустыни, пытаясь найти для себя источник металлов, но пока обнаружили лишь ловушки с магнием, вольфрамом и ртутью. Кстати говоря, экспедиция, обнаружившая ртуть, отравилась ее парами практически поголовно: целыми остались лишь шкипер, не съезжавший на берег, и один из матросов; тот участок берега был обозначен как Берег Ртутной Смерти, и все лоции рекомендовали обходить его далеко морем. Таласары предпочли бы найти железо или медь, но найденные ямы с этими металлами давали лишь несколько фунтов вещества в год, из-за чего, естественно, не стоило гонять корабли;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171