— Я понимаю, что это решение далось вам нелегко. Оставьте меня с ним на некоторое время наедине. Сейчас мне необходимо максимально сосредоточиться.
— Думаю, маме не помешает глоток свежего воздуха, — произнес Питер, поднимаясь со стула и беря мать за руку, — да и я не прочь… Мы спустимся перекусить. Принести вам что-нибудь, Адам? Кофе или, может быть, чай?
Адам покачал головой.
— Не сейчас, спасибо. Дайте мне минут двадцать-тридцать, хорошо?
— Конечно.
Адам проводил удалявшуюся пару долгим, полным сочувствия взглядом. Затем, чтобы защитить себя от случайных наблюдателей, как бы ненароком задернул штору, отделяющую кровать Натана от остальной части палаты, и придвинулся ближе к изголовью. Понимая, что времени очень мало, Синклер склонился над другом, все еще блуждающим в лабиринте воспоминаний.
Пощупав пульс и бросив взгляд на мерцающие мониторы, Адам достал из внутреннего кармана костюма электрический фонарик размером с карандаш. Он рассчитывал, что направленный луч света быстрее введет Натана в транс, чем обычный фокус с карманными часами, и одновременно привлечет меньше внимания.
Мягко повернув лицо друга к себе, Адам направил луч в один зрачок, затем в другой.
— Натан, — тихонько позвал он, — это Адам Синклер. Слушай меня, Натан, смотри на меня…
Постепенно ритмичный свет и звук голоса сфокусировали блуждающий взгляд профессора.
— Адам… Это ты, Адам? — пробормотал он, пытаясь улыбнуться. — Как приятно видеть тебя… Однако ты седеешь… Вот до чего доводит человека медицина… Чем я могу помочь тебе?
— Нет, друг мой, это я пришел помочь тебе. — Голос Синклера постепенно становился тише. — Сейчас ты должен расслабиться… Попытайся следить за лучом. Видишь его?.. Хорошо… Расслабься… Следи за лучом и слушай меня… Ты плывешь по спокойной реке… Очень спокойной… Хорошо, Натан… Скажи, как ты себя чувствуешь…
Бледные губы лежащего дрогнули, глаза, ловящие ускользающий свет, медленно закрылись.
— Неважно… Голова просто раскалывается… Наверное, подхватил грипп…
— Это не грипп, Натан, — тихонько произнес Синклер. — Сейчас тебе станет легче… Представь, что боль в твоей голове — это шляпа… Очень тугая шляпа… Ты снимаешь шляпу, и боль уходит… Ты плывешь по спокойной реке… Ты погружаешься в тишину и покой… Забудь все проблемы, вокруг только покой… Сними шляпу, Натан…
Он подождал немного, наблюдая за напряженным лицом друга. Мгновение спустя дрожащие веки опустились, и гримаса боли стала медленно разглаживаться.
— Хорошо, Натан, — сказал Синклер, выключая фонарик и пряча его в карман. — Боль ушла. Ты чувствуешь только покой. Ты медленно плывешь…
— Да… плыву…
— Очень хорошо. — Голос Синклера был теперь едва слышнее шепота. — Натан, я хочу, чтобы ты представил себе печать. Бронзовую печать со звездой Соломона. Видишь ее?
— Да.
— Я знал, что ты справишься. Натан, ты хотел рассказать мне о ней то, чего сейчас не помнишь. Через минуту я начну считать от пяти до одного. Когда я скажу один, ты почувствуешь легкий удар по запястью. В этот момент ты вспомнишь то, что должен передать мне. Готов? Пять… четыре… три… два… один.
Не отрывая глаз от лица друга, Адам слегка постучал его по правой руке, чуть ниже большого пальца.
Некоторое время ничего не происходило, потом глаза Натана широко распахнулись, и все тело напряглось, как струна.
— Сокровища Храма! — хрипло выдохнул он. — Печать хранит секрет! Адам, ее нужно вернуть, ты слышишь меня? Печать нужно вернуть!
Сжав его запястье одной рукой и успокаивающе поглаживая лоб другой, Синклер прошептал:
— Я слышу тебя, Натан, но пока не понимаю. Что хранит Печать? Какой секрет? Какие сокровища? Какой Храм?
— Сокровища царя Соломона. Из Иерусалимского Храма. Печать пришла оттуда… частица священной веры. Великая мощь и великая угроза… Царское наследие Дома Давида…
Лицо Адама выражало полное спокойствие, но мозг лихорадочно работал. Как могло случиться, что Соломонова печать, утерянная столетия назад, оказалась в семье Финнсов? Легенды приписывали Соломону способность повелевать злыми духами. Возможно, Печать играла не последнюю роль в его могуществе. В таком случае в мире найдется достаточно людей, которые ради нее пойдут на все, даже на убийство.
— Натан, тебе известно предназначение Печати?
— Она… — старик отчаянно встрепенулся, — она хранит мир от величайшего зла. Но это… только часть тайны. Думаю… Рыцари знали… Рыцари Храма знали…
— Рыцари Храма? — переспросил Адам. — Ты имеешь в виду… тамплиеры?
Финнс слабо кивнул.
— Я предполагаю… Печать заложили… моему предку… в 1381 году… Его звали… Грэми из Тэмпльгранджа.
Слово храм часто встречалось в названиях местечек в Шотландии. Адам знал, что все они в прошлом были связаны с Орденом тамплиеров. Рыцари Иерусалимского Храма фигурировали и в истории семьи самого Синклера. Руины родового замка Темпльмор на холме тоже когда-то были одним из сторожевых постов Ордена.
— Так ты считаешь, что храмовники охраняли эту тайну?
— Похоже на то… Много доказательств… — Дыхание Натана стало прерывистым. — Я почти раскрыл ее… Попробуй… Данди… Возможно, там… найдутся ответы на все вопросы…
Голос оборвался. По экранам мониторов побежали тревожные сигналы. Чувствуя, что конец близок, Натан приподнялся на подушках и прохрипел отчаянно:
— Верни Печать! Останови их… Зло, которое она может освободить… Адам, ты должен остановить их! Пожалуйста, Адам, во имя всего святого…
— Я понял, Натан, — спокойно и властно произнес Адам, с нежностью укладывая его на подушки. — Ты рассказал достаточно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86