Как же Мири хотела ему поверить!
Симон откинулся на спинку стула и вытянул свои длинные ноги к огню. Когда Мири подошла к нему, он их убрал, чтобы дать ей подойти к котелку. Мокрые бриджи и льняная рубашка прилипли к телу, подчеркнув мощный торс. При виде его в памяти девушки возник совсем другой образ, непохожий на сладость их первого и единственного поцелуя: воспоминание, когда она была с Симоном в его спальне в таверне в Париже. Он подошел к ней, загнав в угол, наклонившись так низко, что она почувствовала его дыхание. Его крепкая грудь почти касалась корсета её платья.
Он намеревался предупредить Мири, чтобы она держалась от него подальше, и ему это определенно удалось. А также кое-что еще: он сумел вызвать у нее в крови такой пожар, который был страстнее, неистовее, чем что-либо, испытываемое ею прежде. Она впервые вкусила страсть…
Ее бросило в жар, но не от огня в очаге. Наливая горячий отвар в кружки, она постаралась подавить в себе напоминание.
– Вот, – сказала она, подавая кружку Симону, старательно не поднимая глаз выше его сильной шеи.
– Что это? – поинтересовался он, принимая напиток.
– Чай из трав, варить который научила меня Арианн, хорошо восстанавливает силы и от простуды помогает.
Симон понюхал отвар, устало вдохнув его аромат.
– Не отрава, если ты боишься именно этого.
Симон пожал плечами:
– Мне безразлично, отрава или нет.
– Не говори таких ужасных слов.
Ом посмотрел на нее с удивлением, и она серьезно продолжила:
– Это все равно что плюнуть в лицо Богу и разгневать всех добрых духов земли, если так мало ценить свою жизнь, которая дана нам как высшая ценность.
– Даже если кто-то плохо с ней обращается?
– Никогда не поздно измениться, Симон, выбрать другой путь.
Он промолчал, подув на чай, чтобы остудить его, и осторожно отхлебнул немного. Но когда Мири налила себе из того же котелка, он произнес:
– Около двух лет назад я действительно начал кое-что другое. Еще когда был в фаворе у короля. Он дал мне лучший кусок земли. Я попытался осесть, построил дом, конюшню. Хотел заняться разведением лошадей.
Мири повернула голову и с любопытством поглядела на него.
– Что же случилось?
Держа кружку в своей огромной руке, Симон уставился в нее.
– Я слишком привык к одиночеству. Когда всю жизнь сражаешься с мраком, в итоге он поселяется в тебе самом. Я так долго бродил в темноте, что забыл, как жить при свете. Я… я, кажется, не гожусь для этого.
Мири быстро отвернулась. Его слова больно задели ее за живое. Кроме той части, где он говорил о темноте, все остальное вполне можно было сказать о ней. Она налила себе отвара и села у стола.
Симон сделал глоток чая и продолжил:
– Кроме того, не вполне подходящее время для охотника на ведьм уходить на покой, когда вокруг столько зла. И, похоже, я один знаю об этом. – Он испытующе посмотрел на Мири: – Я полагаю, ты ничего не слышала. Ни одной сплетни об этом новом обществе ведьм?
– Как я говорила уже много раз, я ничего не знаю ни о каких ведьмах, – ответила Мири, обхватив руками горячую кружку. – Я вожусь только с мудрыми женщинами, Дочерьми Земли.
– Эти женщины больше похожи на дочерей мрака. Они называют себя орденом Серебряной розы, используя этот цветок в качестве эмблемы.
– Розы бывают разного цвета, Симон, в том числе и серебряные.
– Таких роз ты никогда не видела. Они лишены цвета и запаха и мерцают, словно покрытые льдом. Если тебе доведется увидеть такую, не прикасайся к ней. Они пропитаны каким-то ядом. Молодой крестьянин из Дьеппа нашел такую розу, подарил ее своей невесте, и они оба умерли медленной и мучительной смертью.
Губы Мири скептически сжались, и Симон сердито взглянул на нее поверх кружки.
– Что? Ты мне не веришь?
Мири не спешила с ответом и спокойно пила чай, смакуя горьковато-сладкий отвар.
– Возможно, роза была побита морозом, а крестьянин с его невестой просто простудились. Существует немало заразных болезней, поражающих внезапно, и многие из них, к сожалению, неизлечимы. Что же касается всех этих разговоров об ордене, – именно так ты называл собрания совета Арианн, а это были всего лишь дружеские встречи по обмену врачебным опытом.
– Возможно, я ошибался по поводу твоей сестры, – поспешно произнес Симон. – Но только не в отношении ордена Серебряной розы. Эти женщины – сущее зло.
– Так что же конкретно они делают, когда не заняты поиском ядовитых роз и не пытаются убить тебя?
– Сеют страх и разрушение. Вербуют новых членов в ее орден…
– Ее?
Симон раздраженно взмахнул рукой:
– Серебряной розы, колдуньи, предводительницы общества. Я никогда ее не видел и ничего не слышал, кто она на самом деле. Поначалу я подозревал, что с этим обществом как-то связана Темная Королева. Она обладает огромной разрушающей силой. Но от сторонников Серебряной розы узнал, что они считают Екатерину Медичи таким же врагом, как меня. – Симон нахмурился и добавил: – Как мало я знаю. Эти ведьмы готовы убить себя, но не выдать ни единой тайны Серебряной розы. Они свято верят, что она способна воскрешать их из мертвых. – Он тревожно взглянул на Мири. – Неужели такое возможно?
– Откуда я знаю? Черной магией я не занимаюсь, как и никто в моей семье. – Помолчав, Мири неохотно добавила. – Я слышала легенду, что опытные в некромантии способны общаться с душами умерших и даже вернуть их к жизни… Нет, это было бы против Бога и законов природы.
– И все же… Однажды я видел, как твоя сестра сделала именно это. Когда граф Ренар бросил моего старого хозяина в пруд, и он утонул, Хозяйка острова Фэр, используя свои чары, вдохнула жизнь в месье ле Виза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120