Она уже была готова услышать историю со счастливым концом, где Ррру-иф должна была добиться свободы и любви.
— И что было дальше? Как все закончилось?
— Случилось так, что во время «учебы» Багга причинил моей сестре такую боль, которой она уже не выдержала и умерла, — промолвила Ррру-иф бесстрастным голосом. — Я видела, как он убил ее, и отплатила ему тем же. Только сперва помучила, воспользовавшись всеми способами пытки, которые он опробовал на нас за эти годы. Потом я убила его… очень неторопливо. А после забрала детей, которых он готовил к продаже, одела их, выкрала все деньги, что смогла найти в доме Багги, и повела по улицам Гласмара вниз, в гавань. Лишь один капитан согласился взять нас на борт без документов.
Ррру-иф кивнула в сторону кормы.
— Ян Драклес. Он требовал много денег — больше, чем у меня было. Перевозить рабов рискованно — если у тебя нет печати или документов рабовладельца, и, конечно же, никто из нас не сумел бы доказать, что эти дети свободны, тем более что они и в самом деле были рабами. Поэтому я предложила свои услуги бесплатно — пока не отработаю их освобождение. Капитан кого-то нанял, и бумаги изготовили на всех нас — в том числе и на меня. Детей он куда-то отвез, подыскал им семьи, в которых они могли жить свободными. А я обрела собственную семью на корабле. Здесь я нашла и любовь, и свободу от пыток, унижения, боли. И пока нога моя не касается почвы, которой правят Семейства, я могу жить в относительной безопасности.
Убитая стыдом, Кейт опустила лицо в ладони.
— Прости, — прошептала она.
— Тебе не в чем извиняться передо мною.
— Мне жаль, что ты вынесла столько страданий. Я…
Кто и как способен возместить муки, пережитые Ррру-иф? Как можно приговаривать к смерти ее, когда на самом деле виноваты люди, которые убивали родных девочки, сделали ее рабой… продавали и покупали ее? Где суд, который вынесет справедливый приговор?
Возрожденный освободит рабов, вспомнила Кейт. Он принесет с собой мир, справедливость, залечит раны Ррру-иф.
— Мне жаль, что ты столько претерпела и в итоге оказалась виноватой. — Кейт встала и опустила руку на плечо Ррру-иф. — Но теперь все переменится. Все будет иначе.
Ри метался по палубе — вперед, назад, снова вперед — и не желал ни с кем говорить. Она была впереди, далеко впереди него, и уже приближалась к цели.
К губам его прикоснулась соленая пена — Ри посмотрел на море. Облака затягивали южный горизонт, и черная полоска казалась в этот миг далеким горным хребтом. Солнце склонялось к западному окоему. Стая китов, провожавшая «Сокровище ветра» почти два дня, после полудня либо утомилась от игры, либо утратила интерес к людям и их кораблю… а может быть, морские гиганты просто отвлеклись, заметив аппетитный косяк рыбы. В любом случае они куда-то ушли, и весь остаток дня Ри не видел в океане ничего живого.
Капитан сказал, что такие облака предвещают беду, развернул корабль носом на север и приказал прибавить парусов. Быть может, подобные меры сулили безопасность, однако они уносили Ри далеко от Кейт.
Он терял терпение. Он устал ожидать, устал от белесых волн… он устал желать ее, не получая. Кейт была подобна наркотику, и чем дольше он был разлучен с нею, тем сильнее становилась похоть.
Засев в своей каюте, Валард и Янф играли в кверист, Джейм корпел над очередной длинной записью в дневнике; Карил же взял в руки гуитарру, сочиняя очередную печальную любовную песенку — из тех, которыми заманивал женщин в свою постель. Лишь Трев находился на палубе после вечерней трапезы, однако держался поодаль, безмолвно наблюдая за Ри.
Сперва вперед, а потом назад. Недавно картины, которые он видел глазами Кейт, переменились. А сегодня поздним вечером Ри увидел мужчину… почему-то показавшегося настолько знакомым, что присутствие оного в постели Кейт еще более его разъярило — из-за этого самого искусительного сходства. Они были любовниками — Кейт и этот незнакомец.
Ри были известны все потребности Карнеи, собственные он подавлял чарами — огромной ценой. Подступавшую похоть он одолевал с помощью заклинаний — но при этом пылал изнутри, страдал от ужасных припадков ярости, доводящих до слепоты, головных болей, и Трансформация приходила к нему быстрее и мучительнее. Тем не менее он не покорялся похоти и потому не сумел представить своей матери с полдюжины незаконных отпрысков, когда она потребовала от него занять место отца.
Кейт очевидным образом не была знакома с магией Волков. И с заклинанием, способным подавить похоть. Она не могла обуздать желания Карнеи.
Ри это безразлично.
Она предназначена ему. Он объявил ее своей, пометив своими чарами; Кейт просто не могла принадлежать другому мужчине. Но, закрывая глаза той ночью, он увидел, как она ласкает этого незнакомца, целует его, занимается с ним любовью, и поклялся себе: настигнув Кейт и объявив ее своей, он вырвет сердце этого незнакомца и раздавит его в собственной ладони.
Глава 26

Даня зашевелилась во сне и вскрикнула, пробудившись от этого вскрика. Еще один кошмар, новое возвращение брошенной своей же Семьей узницы в темницу Сабиров на пытки и муки. Пробуждение оказалось ничем не лучше, ибо кошмар остался в ночи, а реальность вновь протянула к ней несчетные, назойливые щупальца. Невидимые глаза следили за ней; невидимые незнакомцы проникали внутрь нее и ласкали дитя, которое она носила. Эти незнакомцы сулили ей ложь: любовь, безопасность, спокойствие, заботу, сочувствие, радость. Она отгоняла тех, кто пытался удушить ее лживыми утешениями, но не могла отгородить от них своего незаконного ребенка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120