имя человека, убившего сестер, и второе имя — того, кто отыскал его в этом, более чем укромном уголке мира. И еще — зачем потребовалось этому неведомому «другу» утруждать себя.
Снаружи, за тонкой перегородкой палатки выл ветер, и внутрь залетали снежинки, кружившие над постелями и зеркалом. Трев пригнулся, чтобы прикрыть его собой. Однако несколько снежных хлопьев все же попали на постепенно исчезавшую линию из соли и крови, соединив мостиком пространство внутри треугольника со всей остальной поверхностью зеркала.
Говорящий, с каждым мгновением становившийся все более прозрачным, внимательно следил за тем, как гаснет пламя, и, заметив мостик, радостно завизжал. Прежде чем Трев успел что-либо предпринять, дух завопил.
— Свободен! — закричал он голосом не более громким, чем шепот, и стремительно выпрыгнул из очерченного солью и кровью треугольника. Скользнув вдоль грязной полосы растаявшего снега, он взвыл. — Это кровь! Кровь! Теперь ты мой!
И внезапно исчез.
Трев пристально смотрел на зеркало, в котором только что находился Говорящий. Он и представления не имел, почему был избавлен от злой участи, вне сомнения уготованной для него духом, однако собственная жизнь вдруг утратила для него всякую цену. Его сестры, девочки, ради которых он жил, погибли. Голос, обратившийся к нему в видении, во всем обвинял Ри, однако Трев отлично понимал, что тот здесь ни при чем. Он сам решил последовать за Ри, зная, что оставляет Мардит и Элли в Калимекке на произвол судьбы, без единственного и надежного защитника и опекуна, коим он был для них. Если бы он не покинул их, девочки были бы живы. Или же он сам принял бы смерть вместе с ними.
И тот, и другой исход казался ему сейчас одинаково желанным.
Ри уже отправился в путь, намереваясь уничтожить Драконов, и Трев мог пожелать своему другу только добра. Он и сам обещал Соколам свою помощь. Однако он нарушил другой обет, принесенный им много лет назад… обет, который обязался выполнять, не щадя своей жизни. Он не сумел защитить своих младших сестер, двух девочек, которых любил больше всех на свете. Он не сдержал свою клятву.
Трев посмотрел на крохотный ножичек, которым только что надрезал палец. Острое, но короткое лезвие не подходило для задуманного им. Его собственные кинжалы лежали в изголовье постели… два роскошных подаренных Ри клинка, вполне пригодных для намеченной цели. Трев выбрал тот, на котором был вычеканен герб Сабиров. Он сбросил с плеч шерстяное одеяло, расшнуровал ворот рубашки и приставил острие кинжала к коже — слева от грудины, нащупав пальцами впадину между ребер, чтобы клинок не уперся в кость.
Закрыв глаза, он прошептал:
— Прости меня, Элли. Прости и ты, Мардит. Когда мы встретимся там, в Вуали, я постараюсь загладить свою вину перед вами.
И более не задумываясь и не сожалея о страшном поступке, он вогнал клинок себе в сердце.
На другом краю лагеря Валард откатился от девушки, которую только что тискал, и со стоном стал на колени. Черты его исказились от боли, и, вскрикнув, он впился пальцами в собственное лицо. Девушка воскликнула:
— В чем дело? Что с тобой?
Но прежде чем она успела подняться, чтобы бежать за помощью, припадок, каковы бы ни были его причины, прошел сам собой. Валард умолк, и на лице его появилось удивленное выражение.
Он поднялся на ноги, бормоча:
— Я свободен. Свободен.
И оглядел фургон с таким видом, словно никогда не видел его.
— Что ты делаешь? — спросила девица, но, бросив на нее короткий взгляд, Валард отрицательно качнул головой. А потом, накинув шерстяное одеяло на голое тело, распахнул дверь и исчез в ночи. Оставшаяся незахлопнутой дверь закачалась на петлях под натиском сильного ветра. Девица с ругательством швырнула вслед любовнику опустошенную ими обоими бутылку хмельного зелья, поеживаясь вылезла из постели и заперла дверь.
Валард же, не обращая внимания на холод и ветер, топал тем временем по глубокому снегу, пока не оказался за пределами лагеря. Там он отыскал гладкий диск белого металла, с выведенными вдоль обода буквами, светящимися в темноте зеленоватыми гнилостными огоньками. Став на середину диска, он сказал:
— Перенеси меня к моему другу.
Зеленоватое свечение сделалось ярче, раздался визг, и диск исчез, прихватив с собой и Валарда.
Согнувшись над телом Трева, Дугхалл водил сложенной в чашечку ладонью над зеркалом — не прикасаясь к предмету, но впитывая его энергию кожей.
— И что все это значит? — спросил Янф.
— Подожди. — Уродливые и перепутанные следы почти не поддавались прочтению. Впрочем, Дугхалл не спешил и не давал вниманию рассеиваться.
— Трев воспользовался зеркалом Валарда, чтобы вызвать Говорящего, — объяснил он стоявшим за его спиной Янфу и Джейму. — Очевидно, он не стал перед этим очищать зеркало — на нем сохранились следы крови Валарда. Пришел Говорящий, но связанный с темными силами, возможно даже, посланный Драконами, хотя в последнем я не уверен. Не знаю, что услышал Трев от Говорящего, однако погиб он от собственной руки… Потом я вижу четкие следы того, что Говорящему удалось вырваться, а оставшаяся на зеркале кровь Валарда привела духа к телу нашего спутника. Это означает, что в настоящий момент Валард одержим этим злым духом. Куда Говорящий отправил Валарда, я также не могу сказать.
Поднявшись на ноги, он посмотрел Янфу в глаза.
— Говорящие жестоки по своей сути, а связь этого их представителя со злыми силами сделала ситуацию еще более сложной… если мы отыщем Валарда, нам придется его убить.
— А разве нельзя изгнать дух Говорящего или заключить его в кольцо, как ты сделал с Драконом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116