Два следующих дня навсегда отпечатались в его памяти. В разбросанных руинах того, что некогда было великолепным и потрясающим местом, валялись тела, части тел, раздавленные, смятые, разорванные и раскромсанные. А рядом — плачущие живые, умоляющие дать им хоть немного воды, снять боль, спасти их или прекратить страдания, лишив жизни. До этих двух дней и ночей Рейт не задумывался о том, что такое ад. Теперь он разбирал руины, собирал трупы в невыносимой жаре, которая все усиливалась, и увозил и живых, и мертвых подальше от развалин. Рейт всегда думал, что имеет четкое понимание того, что такое ад, ведь он когда-то жил в Уоррене.
Но он ошибался.
Он и Соландер работали плечом к плечу, убирая куски упавшей плавающей платформы; они слышали, как люди внизу всхлипывают и цепляются за скользкую поверхность, пытаясь выбраться.
— Все это натворила магия, — сказал Соландер.
Рейт подсунул ноги под одну секцию пластины и поднял ее достаточно высоко, чтобы трое других мужчин могли хорошо ухватиться за нее. Вместе они начали оттаскивать пластину в сторону.
— Я знаю, — сказал он. — Без магии не было бы подводного города, аварии, плавающих платформ, заклинаний, которые уничтожили все. Магию нужно запретить.
— Нет, — возразил Соландер. — Магия кормит людей, оберегает и дает жилье, возит на работу и обратно. Без магии не было бы Империи. Но магию, которая сжигает души людей, берет силу в разрушении и уничтожает самого мага, — этот вид магии нужно запретить.
Рейт усмехнулся и вместе с другими мужчинами вытащил свою секцию пластины.
— Магия вся такая.
— Неверно. Это единственный вид магии, который позволяет создать невероятно мощное заклинание. Однако я кое-что придумал — кстати, результат работы с тобой. Мне кажется, я нашел способ создавать заклинания, используя мою собственную энергию.
Рейт заговорил шепотом, чтобы только Соландер его слышал:
— Я видел уравнения. Огонь ада, я составлял уравнения. Энергия одного человека незначительна. Лишь связав огромные массы людей воедино, можно получить достаточно энергии, чтобы сделать то, что заинтересует Драконов или обеспечит существование города. Кроме того, они не согласятся платить за свои заклинания своей же жизнью. И если у тебя хватает здравого смысла, ты тоже.
Соландер взглянул на людей по обе стороны от них. Никто не подслушивал.
— Энергия, которую Драконы получают из одного человека, незначительна, потому что она не отдается добровольно. Ее забирают силой и обманом. Я пока не уверен в соотношениях энергии, но считаю, что смогу получить значительно больше при заклинании на своей собственной энергии, чем на энергии жертвы — и пока в моих тестах не появлялось большого рево. Это, конечно, не прорыв, которого я хотел, — не ответ на вопрос, почему ты такой, какой есть. Но это может быть ответом на потребность Империи в энергии.
Рейт покачал головой.
— Ты уже пробовал что-нибудь значительное?
— Значительное? Насколько значительное? Я почти уверен, то, что я делаю, сработает.
— Значительное. Ты управлял аэрокаром? Регулировал движение без несчастных случаев?
Соландер вздохнул.
— Одному с этим не справиться.
— Значит, Драконам придется не только предложить себя в качестве жертв для твоей магии — со всеми серьезными и достаточно болезненными последствиями, — но и работать сообща.
— Ну, в общем, да. Думаю, парящие в воздухе города, подводные города и аэрокары уйдут в прошлое — они расходуют ужасно много энергии.
Рейт искоса посмотрел на него и промолчал. Соландер покраснел.
— Они ведь не сделают это? Не откажутся от того, что любят, для спасения чьих-то жизней или душ?
Рейт медленно покачал головой.
— Нет, если мы их не заставим.
— Мы? То есть ты и я?
— Ты, я, Джесс, Велин… и все, кого мы сможем объединить вокруг нас.
— Что ты задумал?
— Я задумал открыть правду, доказать гражданам Империи, что Драконы не берут энергию для жизни городов из солнца, земли или моря. Я хочу показать им жизнь в Уоррене, показать людей, которых приносят в жертву для того, чтобы другие жили в облаках. Не знаю, как мы это сделаем; надо найти способ. Драконы никогда сами не откажутся от жертвенной магии — но, думаю, их можно заставить.
Соландер ничего не сказал, пока они убирали следующие два куска развалин, а потом спросил:
— Что, если Драконы ответят?
Луэркас, чье тело представляло собой ужасное зрелище, лежал на носилках в специально отведенной комнате рядом с тысячами других пострадавших.
— По последним данным, погибло около полторы тысяч стольти, — сообщил Дафрил.
Дафрил был единственным настоящим другом Луэркаса и восхищался им с того времени, когда оба были еще детьми. Он сидел на корточках рядом с Луэркасом, под палящим солнцем, время от времени макал полотенце в ведро со свежей водой и промывал наиболее пострадавшие участки кожи Луэркаса. Ожидалось прибытие спасательных кораблей.
— Спасатели все еще продолжают извлекать тела пострадавших из-под руин, — сказал Луэркас.
— О, конечно. Операция по спасению продлится несколько дней — это настоящий кошмар. Но сейчас развалины расчищают только чадри и муфери — кто-то наконец отпустил стольти, чтобы они позаботились о себе.
Луэркас взглянул на выживших и скорчил гримасу.
— По-моему, трагедия не коснулась того, кого нужно.
Дафрил наклонился к нему поближе и усмехнулся.
— Даже в большей степени, чем ты думаешь. Мы нашли тела тех, кто голосовал против твоего места в Совете. В следующий раз, когда подашь прошение — особенно учитывая, что ты сейчас герой, — полагаю, ты обязательно получишь место.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167