Во сне те, которых он убил, восстали против такого обращения. Они сводили его с ума, уверяли его, что он никогда не проснется, пока не раскается в содеянном зле и не прочитает особое заклинание, которое вызволит их из преддверия ада, куда они попали.
В третьем действии измученный и раскаявшийся чародей прочел заклинание и освободил мертвых. Все призраки невинных жертв явились перед ним и начали преследовать его, утверждая, что он еще не расплатился с ними. Другие чародеи открыли секрет его заклинания и тоже продавали заколдованную воду. Чтобы освободиться от мертвых, он должен продать один плод снов другому виновному чародею. Пьеса заканчивалась на том, как чародей возил по улицам тележку, нагруженную даффиа-беджон,которые собрал со своих деревьев, и продавал их ничего не подозревающим чародеям, которые также скрывали его тайную вину.
Соландер сидел и долго смотрел на последнюю страницу — он не читал, а просто размышлял о душах проклятых в пьесе и о душах вдвойне проклятых в Уоррене, душах, у которых нет даже возможности потребовать мщения. Наконец он отложил пьесу и посмотрел на Рейта.
— Если судить по тому, как ты написал, то можно легко представить твою пьесу на сцене. Она понравится людям. И не одним только стольти. Готов поспорить, что если ты предложишь более дешевые билеты для чадри или муфери, то и они придут. Это хорошая история, и даже они ее поймут, тем более что она написана на общем языке. Кроме того, она написана прозой…
Соландер пожал плечами, не находя логичного объяснения тому, почему проза лучше, чем поэзия.
— Конечно, она была бы более художественной, если бы ты написал ее стихами, и ты бы выглядел более искусным писателем. Но я сомневаюсь, что ты действительно стал бы более искусным писателем, потому что люди проспали бы всю пьесу, как они спят на постановках так называемых великих драматургов, я полагаю, что если публика заинтересуется тем, что происходит на сцене, а не тем, в чем или с кем пришли другие, то ты можешь стать настоящим писателем. То, что в твоей пьесе не появляются боги, вовсе не помешает успеху — в конце концов, кто сейчас в них верит? А что касается общего языка… мне кажется, это к лучшему.
Он помолчал.
— Герои звучали естественно — только говорили гораздо интереснее, чем большинство людей.
Рейт улыбнулся.
— Значит, это не худшее из того, что ты читал. Это уже обнадеживает.
Но Соландер почти не слышал Рейта. Им овладело неожиданное, смешное, но одновременно прекрасное воодушевление. Если бы он захотел, то, возможно, поставил бы «Человека снов». После смерти отца он получал ежемесячное пособие, которое выплачивал Совет Драконов, — поддержка, основанная на том, что его отец умер на службе Империи, и будь он жив, он бы продолжил заботиться об образовании и благополучии своего сына. Эти деньги шли помимо вкладов, которые оставил отец, помимо доли Соландера в деньгах семьи — которая была значительной — и помимо юношеских сбережений самого Соландера. Поскольку в момент смерти его отец был не кем иным, как Почетным Магистром Совета Драконов городов Эл Артис и Эл Маритас, стипендия была более чем щедрой.
Разумеется, сам Соландер не мог финансировать постановку. Чтобы продолжить обучение в Академии и не отстраниться насовсем от Магистров, чьи рекомендации ему понадобятся при получении звания Дракона, он не мог позволить себе оказаться замешанным в том, что явно ставило под сомнение неприкосновенную природу магии чародеев. Если он хочет изменить Драконов изнутри, сначала нужно туда попасть. Но он никогда не добьется этого, если станет меценатом пьесы, которая допускала, что чародей, причем стольти, мог быть убийцей.
И, разумеется, Рейт, или Геллас, — ученик Базовой школы и уважаемый член высшего общества, не должен быть известен как автор столь огнеопасного произведения. Впрочем, Рейту лучше отрицать любую связь с этой пьесой. Он может приписать ее другому драматургу и представить в качестве дипломного проекта за Базовую школу.
Соландер мог спокойно финансировать постановку через третьих лиц, которым будет трудно или невозможно его проследить. Это будет… он улыбнулся. Это будет непросто, но в то же время забавно. Что касается актеров для таких интересных ролей — поскольку пьеса написана на общем разговорном языке, не придется нанимать специальных актеров, которые бегло говорят на полудюжине мертвых языков, но, без сомнения, потребуют нового размера стиха и баснословный гонорар. Рейт сможет набрать людей всех слоев — любой, кто говорил на общем языке, был потенциальным актером.
Вдруг Соландер понял, что Рейт разговаривает с ним.
— Что?
— Где ты витал? Минуту назад мы обсуждали мою жалкую пьесу, а потом ты словно улетел в другой мир и не слышал ни слова.
— Я собираюсь профинансировать «Человека снов».
— Что ты собираешься сделать?
— Я собираюсь профинансировать твою пьесу. Я хочу вложить деньги через надежных людей, чтобы никто не догадался, что я в этом замешан, а ты поставишь ее. Ты уверен, что никто не знает, что это ты ее написал?
— Абсолютно уверен.
— Отлично. Выдай ее за чужое произведение. В случае, если возникнут проблемы, ты всего лишь тот, кто посчитал ее интересной и решил вдохнуть в нее жизнь. Вся сила удара достанется воображаемому автору.
— Думаешь, люди не станут задавать вопросы?
— Надели своего писателя жизнью. Создай его, как ты создаешь персонаж пьесы, — придумай, где и как он живет, кого знает. Установи способ платить ему и никогда не забывай делать это. Посылай ему послания с курьером и непременно читай его ответы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167