Вскоре я вступил в него. Раскиди
стые деревья с широкими листьями напоминали дубы, огромные дубы, каких п
редостаточно росло и сразу за Юбеном, и в южных пущах, за Гурунаром. Замысл
оватые камни, торчащие из земли, продолжали попадаться, но реже, чем прежд
е. Под сенью деревьев было сумрачно, лиловые тени загадочно таились в зар
ослях и под камнями. Слежавшаяся подстилка поглощала звук шагов. Впрочем
, я умел ходить по лесу не хуже вулха.
Хотя, чего там, хуже, конечно. Но для человека Ц очень даже неплохо.
Я забирался все выше и выше. В просветы между ветвями, я иногда разглядыва
л долину, оставшуюся внизу. Видно было далеко, но мешала сизая дневная дым
ка, похожая на пересветный туман у реки. Полюбовавшись, я шел дальше по скл
ону. Огибал редкие обломки скал. И размышлял.
Как там госпожа Тури? Где она? Как знать, вдруг совсем недалеко от меня? Не м
ожет же ее путь так сильно отличаться от моего? Впрочем, тут можно гадать с
колько угодно, а истина все равно отсидится в норе.
Пища и питье хорингов придали мне столько сил, что я ни разу не отдыхал до
самого вечера. Меар проделал обычный дневной путь по небу, пройдя у меня н
ад головой, и величаво уполз за горы. Сразу стало темнее, но мне ведь и темн
ота не помеха, не то что дневная тень от гор в лесу. Мир сразу стал другим; по
д каждым кустом зашевелились призрачные силуэты, замирая всякий раз, ког
да я бросал на них внимательный взгляд, и принимающиеся шевелиться вновь
, едва я отводил глаза в сторону. Обычная игра воображения, то, от чего зако
ренелый горожанин сходит с ума в лесу. Хвала небу, я горожанином так и не с
тал, хоть и провел в городах уйму времени.
Когда тени налились темно-фиолетовым, я остановился и сбросил одежду. За
вернул куртку, рубашку и сапожки в плащ, а нож хорингов тщательно спрятал
в складках одежды. Завернув все это, я затянул складки плаща горловым шну
рком. Получилось очень похоже на дорожный мешок. Потом концы шнурка связ
ал колечком и подергал для верности. Вышло вполне крепко.
Ну что, вулх? Придется тащить тебе этот тюк, хоть тресни. До самой У-Наринны
, которая уже рядом.
Мне казалось, что идти осталось совсем немного. Возможно, туда доберется
еще завтрашний, послепересветный вулх. Если ничего не задержит в пути. На
пример, Стражи Каменного леса. Пять вех мы с Тури миновали, но кто их знает,
Стражей. Неизвестно даже, каких именно.
С детства не люблю Стражей.
С востока, из мглы над долиной, вставал Четтан, возвещая о начале четырнад
цатого красного дня пути к У-Наринне. Моран покорно отошел во мрак, велев
вулху не двигаться с места до самого своего возвращения. Вулх послушно з
авилял хвостом. Сначала призрачным, а потом и настоящим, когда превращен
ие завершилось.
Немногим восточнее восемь хорингов, все-таки просидевшие на одном месте
весь синий день, погасили костер, тщательно засыпали пепелище землей и п
рикрыли дерном, а потом быстро и бесшумно направились вверх по еле замет
ному склону, к границе лиственного леса. Шли они, отклоняясь вправо, к севе
ру и скоро сошли со следа анхайра Морана.
Ведь путь к У-Наринне у каждого свой.

Глава двадцать седьмая.
Меар, день тринадцатый. Четтан, день четырнадцатый.

Превращение свершилось.
Я приняла звериный облик. И осталась собой.
Я с наслаждением потянулась гибким карсьим телом, выгнув спину и встопор
щив хвост Ц в точности, как потягивается домашняя кошка, проснувшись в т
еплом уголке близ очага. И устремила взгляд на восток.
Голубое зарево восходящего Меара осветило уже пол-неба. Огромный шар со
лнца величаво поднимался из-под земли Ц ярко-синий, нестерпимо сверкаю
щий. Легкие голубоватые облачка над самым горизонтом, похожие на лепестк
и незабудок, вспыхнули и запылали синим призрачным огнем.
Я смотрела, и не могла оторваться. Не было для меня прекраснее зрелища в ми
ре, чем долгожданный синий восход.
Меар оттолкнулся от горизонта и всплыл над равниной. Я отвела взгляд, пот
ому что на слепящее солнце стало невозможно смотреть. Синий день начался
.
Впервые в жизни я встретила восход Меара в полном сознании. Наверное, чер
ез день-другой я привыкну. Наверное, через круг-другой я смогу бросить ми
молетный взгляд на встающее синее солнце, и отвернуться. Но сейчас мне хо
телось скакать и вопить от восторга.
Так я и сделала.
Восседающий на жеребце Корняга ошалело взирал на то, как я с громким мяук
аньем подпрыгиваю высоко в воздух, ловлю лапой собственный хвост, кувырк
аюсь и катаюсь по земле. В конце концов я запыхалась и уселась привести се
бя в порядок. Рыжая шерсть оказалась изрядно пыльной. Хорошо, что мое карс
ье тело прекрасно умело вылизываться.
Ц Ты хорошо себя чувствуешь, госпожа Тури? Ц осторожно поинтересовалс
я корневик.
Я возмущенно фыркнула. Пенек безмозглый! Неужели ему непонятно, что чело
… в смысле оборотень радуется? Коню вот, например, понятно. Ветер смотрел н
а меня понимающе и даже одобрительно. Впрочем, Корняга сейчас должен чув
ствовать себя вроде как старшим и ответственным. Чувство ответственнос
ти здорово мешает понимать простые радости.
Я выплюнула щекочущие язык шерстинки и как можно выразительнее кивнула
головой Ц дескать, хорошо. Лучше не бывает. И подняла правую переднюю лап
у, указывая пеньку направление. Человеческий жест в зверином теле показа
лся мне забавным до глупости.
По-карсьи взмахнув хвостом Ц «за мной!» Ц я длинными прыжками помчалас
ь вперед.
Меарское утро было прохладным. Равнина послушно стелилась мне под лапы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187