Голиасу ясно, что я глупец и негодяй. Мысль о дальнейшем совместном путешествии была для меня нестерпима.
Остров представлял собой гору, выступающую из океана. Она была почти сплошь покрыта джунглями. Обитали на острове в основном дикие козы и разнообразные птицы. В прибрежных водах тоже водилась разная живность. Питаться можно было моллюсками, крабами и черепашьими яйцами. Жаль, что яйца нельзя было сварить. С вершины горы сбегали ручьи, так что недостатка в пресной воде не было.
Это все, что я узнал в первый день. Еще несколько дней занял поход вокруг острова. Нелегко было ступать по каменистому берегу босыми ногами. Проще было бы, конечно, взобраться на вершину и осмотреться, но я боялся нежелательных встреч в лесу. Эя научила меня осторожности.
Конечно, мне хотелось найти людей — лишь бы только не сталкиваться с Голиасом. Однако, увидев следы человека на влажном песке, я испугался. Для Голиаса они были слишком большие. Я и сам был бос, однако обычно следы босых ног наводят на мысль о дикарях. В джунглях живут и дикие племена. Судя по следам, здесь побывал один человек. Но поблизости могли оказаться сотни других. На всякий случай я спрятался в укромном месте.
Ночь я провел почти что без сна. Меня заботили не только следы. Здравый смысл боролся с суетной гордостью. Вопрос заключался в том, найду ли я в себе решимость явиться с повинной. Я уже обошел весь остров, но признаков цивилизации не обнаружил. Навряд ли сюда заглядывают мореплаватели. Значит, моим единственным попутчиком и — при случае — союзником остается Голиас. Если, конечно, он еще не отказался от меня…
Уныло позавтракав сырыми черепашьими яйцами, я вдруг подумал: не поздно ли я спохватился? Голиас, знаток морского дела, наверняка нашел способ покинуть остров. Обеспокоенный, я отправился его искать. Подошвы мои успели загрубеть, и потому я мог идти достаточно быстро.
Голиас выходил из моря после купания. Он приветствовал меня, как если бы мы расстались всего час назад. Но я не мог принять его радушие как нечто должное, молча. Я хмуро взглянул на него и небрежно бросил:
— Спасибо, что выручил. Я бы не стал с тобой возиться.
— Поживем — увидим, — ответил он, пожав плечами.
И это его я презирал как сумасброда! Человека, достойного только уважения. Теперь я считал, что не заслуживаю его доверия.
— Я собирался предать тебя и сам едва не лишился всего, — напомнил я. — Голиас ничего не ответил. Через силу задал я вопрос, который не давал мне покоя: — Конечно, приятно быть узнанным… Но как же тебе удалось отличить меня от остальных свиней?
Вокруг глаз его собрались морщинки, хотя сам он не улыбался.
— Там был только один черный поросенок с серебряной полосой на башке. Ясно было, что это ты.
Я ткнул пальцем в серебряную прядь у себя в волосах.
— Хорошо, что узнал по этой примете, а не по запаху, например…
Я надеялся, что Голиас теперь от меня не откажется, и все же решил показать свою независимость.
— Не исключено, что я опять тебя подведу… Стоит ли держаться вместе?
— А почему, как ты думаешь, я искал тебя? Ясно, что Делосец предназначил нас друг для друга. Давай держаться вместе — а там будь что будет!
Прежде чем я подыскал ответ, Голиас спросил:
— Ты обошел весь остров?
— Да, — кивнул я, — но ничего хорошего не обнаружил.
— А как насчет дурного?
Он с интересом выслушал мой рассказ о следах.
— Я, когда осматривал остров с горы, подумал, что здесь могут быть люди. Но я давно не посещал эту часть Архипелага и забыл, в какой стороне он от Эи.
Голиас задумчиво поглядел на гору.
— Следы, по-видимому, оставлены пришельцами.
Я вздохнул с облегчением.
— Так, значит, нам можно здесь обосноваться?
— Да, оказались мы здесь вполне обоснованно, — поправил он меня. — Неважно, что это за остров. Вся штука в том, как отсюда выбраться.
Пока я ломал над его словами голову, он снял набедренную повязку. Складки ее скрывали нож в изъеденных солью кожаных ножнах. Вытащив из ножен клинок, Голиас рассек лоскут надвое и протянул мне половину.
— Мужчина, — заявил он, — может держать все в голове, кроме пищи и штанов.
Пройдя сквозь чудесные превращения на Эе, я остался совсем без одежды. Это усиливало во мне чувство беспомощности. Обмотав вокруг бедер кусок полотна, я почти обрел прежнюю уверенность в себе.
— А как тут насчет еды? — поинтересовался я, закрепляя концы повязки узлом. — Так и будем питаться сырятиной?
— Найдется и жаркое, — Голиас указал ножом на заросли пальметто. Теперь он не мог спрятать его в набедренную повязку. — Пойдем через мой бивак, я тебе покажу.
Вскоре в высокой траве мы услышали фырканье. Крупный козленок, отдыхавший на лужайке, вскочил и с удивлением уставился на меня. Возможно, человека он видел впервые. Встреча оказалась для него роковой. Голиас, дернув рукой назад, стряхнул ножны с клинка. Стремительный бросок — и нож, просвистев в воздухе, воткнулся козленку в горло. Сделав несколько скачков, жертва рухнула у кромки прибрежного песка.
— Вот и завтрак, — заметил мой спутник. — Не мешало бы раздобыть чего-нибудь на десерт. Ты бы не поднялся на холм за виноградом? Там его много. А я пока разделаюсь с козленком.
— Принести виноград к биваку?
Я медлил, опасаясь, что в джунглях водятся не только те, кого я могу съесть, но и те, чей аппетит могу вызвать я сам.
— Зачем ходить далеко, если все у нас и так под рукой? — Голиас кивнул в сторону ручейка, бегущего через лужайку. Затем он вновь вопросительно взглянул на меня.
Не дожидаясь, пока он сообразит, чего я боюсь, я начал карабкаться по склону вверх. Далеко в заросли забираться не пришлось:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125