Передовой отряд поднажал, пока у подножия холма не наткнулся на крестьянское хозяйство. Оно оказалось таким же большим, как поместье отца Сины в Фанстоке, и зажиточным — Сина поняла это по пространству, которое занимало хозяйство. Но здесь не осталось укрепленных зданий и теплого дома, только обугленные остовы чернели на фоне серого неба.
— Какой ужас! — воскликнула Сина.
— Где крестьяне? — пробормотал стоящий рядом Мати. — И скот?
— Может, их пустили соседи?
— Возможно, — согласился Мати. — Теперь смотрите в оба, — приказал он своим троллям. — Не отставайте.
Бихан шел рядом с Синой, навострив уши, настороженно обозревая сельскую местность.
Солнце, придающее пейзажу тревожный вид, стало ярче. Оно кромсало туман в клочья.
— Сомкните ряды! — крикнул Мати. — Синфайр, Фастро, я хочу, чтобы вы разведали, что впереди. Следуйте вдоль дороги по лошадиным следам, но будьте осторожны. Не позволяйте никому увидеть вас. Мы пойдем за вами, но медленно.
Сурово кивнув, Синфайр и Фастро растворились в кустах у обочины.
— У меня дурное предчувствие, — сказал Мати.
Туман немного рассеялся, и стало видно, что дорога вьется по холмистым лугам и рощам недалеко от берега. Сина никогда не слышала такой тишины. Ни насекомых, ни птиц, только приглушенные шаги троллей.
К полудню разведчики не вернулись, и Мати послал на их поиски еще двоих.
— Мне это совсем не нравится, — пробормотал он.
Свернув с дороги, Мати повел троллей к лесу, покрывавшему ближайший холм.
— Вам следовало бы ехать верхом, так быстрее, — сказал он Сине. — Где пони?
Но Бихан снова исчез.
На вершине холма Мати расставил часовых и установил наблюдение. Остаток дня они провели, тревожно наблюдая за дорогой.
В сумерках на равнину снова спустился туман. Ни разведчики, ни Бихан не вернулись. Недоумевающий отряд решил не разводить костров. Доели колбасу и спали беспокойно, часто меняя часовых.
* * *
Сина проснулась на рассвете. Было холодно. Она лежала на земле, съежившись под плащом, тело ее затекло. Тролли храпели, камни и деревья были покрыты влагой. Откуда-то из тумана донеслось тихое ржание.
— Бихан, — прошептала она, вставая.
Перешагнув через сонные тела Мати и его товарищей, Сина спустилась к опушке. Перед ней лежал безмолвный луг. Часовой прижал палец к губам, и Сина кивнула ему, бесшумно выйдя из-под прикрытия деревьев на открытое место. Встающее солнце светило сквозь облака как большой, тусклый фонарь.
Снова послышалось ржание. Сина пошла на звук. Ее юбка тихо шелестела, задевая сухую траву луга. Обходя остатки снега, Сина шла к маленькой роще у подножия холма. Она почти дошла до рощицы, когда уловила краем глаза какое-то движение. Черно-белое пятно мелькнуло на соседнем холме. Пропав на минуту в тумане, оно снова появилось, и Сина узнала скачущего к ней Бихана. Она свистнула пони. Ответное ржание прозвучало из леса прямо перед ней. Сина повернула голову.
Под деревом, привязанные к низко висящим веткам, стояли лошади, почти невидимые. За ними, развалясь, сидели вооруженные люди. Они еще не успели удивленно повернуться, а Сина уже знала, что у них будут черные щиты. Страх сдавил ей горло.
Пронзительный скрежет резанул слух, когда солдаты вытаскивали мечи. Сина с трудом поборола желание повернуться и бежать, когда люди побежали к пей. Они окружили ее полукругом, тусклый солнечный свет блестел на кончиках мечей, жестокие лица кривились от удивления. Сина подняла к ним руки; с радостью чувствуя, как мощь Пророчества завибрировала в ее теле. Она закрыла глаза, призывая слова Фаллона: «ИЗМЕНИ ПРИЧИНУ… ИЗМЕНИ ДАЖЕ НАМЕРЕНИЕ…» «Я не побегу, не закричу, — подумала она. — Я не поддамся своему пророчеству».
Что-то толкнуло ее в бок. Бихан налетел, как черно-белый ураган: зубы обнажены, черные копыта молотят воздух. Укусив ближайшего солдата за правую руку, пони круто повернулся и лягнул другого. Человек взвыл от боли и повалился в снег.
— Садись на меня! — возбужденно провизжал Бихан.
Сина уставилась на него с открытым ртом:
— Что?
— Садись! Садись! — сердито заржал пони. — Тебе бы только поболтать!
Он лягнул черный щит и злобно щелкнул зубами. Сина бросилась пони на спину, обхватив руками его изящную шею. Бихан перепрыгнул через упавшего солдата и помчался на вершину холма. Вооруженные всадники бросились в погоню, но туман скрывал беглецов, и пони ворвался в лагерь троллей с криком:
— На помощь! Просыпайтесь! На помощь!
Уже пробужденные шумом, тролли стояли наготове. Рой стрел вылетел из леса, и воины-люди отступили.
— Держитесь! — крикнул Мати. — Мы отобьемся!
— В этом лесу — не выйдет! — проревел Бихан, возбужденно кружа. Потом остановился перед Синой. — Сина! Вспомни свои видения! Что ты видела?
Странно спокойная, Сина закрыла глаза и позволила воспоминаниям овладеть собой.
— Я вижу старый форт… стоящий на земле камень…
Бихан выгнул шею и обнажил зубы. Он сказал Мати:
— Чародейка видит старый форт у Данн Нейре! Идемте, быстро! Можно пройти лесом.
Тролли во все глаза смотрели на говорящего пони.
— Скорее! — взмолилась Сина. — Делайте, как он говорит!
Тролли побежали к реке, а там — на юг, вдоль берега Лонгхайла. Густой подлесок мешал продвижению всадников, и в душе у Сины проснулась надежда. Бихан был сразу везде: вел беглецов впереди, подгонял сзади. Два десятка троллей уже несли на себе красные полукруглые отметины его зубов и бежали скорее от страха перед кричащим, командующим пони, чем от страха перед Черными Щитами, которые преследовали их.
Наконец они добрались до Данн Нейре, где Лонгхайл впадает в Пролив Китры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124